По дороге в Дамаск
Шрифт:
– Видеокамеры?
– В самой квартире телекамер нет.
– Изображения с уличных камер наблюдения этого района Монмартра?
– Этим тоже занимаются. Хотя, как вы, должно быть, знаете, жители некоторых коммун во французской столице противятся установке камер круглосуточного мониторинга.
– Париж - это не Лондон, где все тотально просвечивается?
Пропустив мимо ушей прозвучавший вопрос, который можно было при желании истолковать и как шпильку, Сэконд поинтересовался:
– Что еще заметили в том адресе?
– Рискну предположить,
– Что из этого следует?
– То, что терминал был включен. Или его включили, когда в квартиру прошел визитер. Жан что то показывал вошедшему... или вошедшим. Может, что то объяснял. Или же пытался совершить какую то операцию.
– Интересная мысль.
– Ну и вот - в какой то момент ему продырявили голову...
– Возможно, что так и было, - Майкл одобрительно кивнул.
– Добавлю кое что от себя. Под днищем вашей разъездной машины наши спецы обнаружили "маячок".
– Вот как?
– Иван уставился на Сэконда.
– То есть... о всех моих передвижениях... о наших с Жаном Луи передвижениях знала третья сторона? Отслеживали маршрут по этому маячку, прикрепленному к "сандеро"?.. Тогда они вполне могли бы проследить нас до аэропорта.
– Могли бы, но не в этот раз.
– Значит, кому то еще известно, что мы на пару с Жаном Луи время от времени передвигались не только на этом скромном авто, но еще и летали на чартерах?
– Ну, это сильно сказано. Раз в неделю ваш разъездной автомобиль проверяли на предмет наличия подобных штуковин.
– Было бы неплохо, если бы и меня об этом извещали, - сухо сказал Иван.
– Каждый делает свою работу.
Услышав стук в дверь, Майкл громко сказал:
– Войдите!
В помещение, оставив дверь приоткрытой, вошел Оскар. В своих мощных руках он держал поднос. На нем большая керамическая тарелка; на тарелке - солидных размеров кусок сырого мяса.
– Бифштекс, сэр, - объявил Оскар, замерев с этим подносом в руках посреди комнаты.
– Прекрасно, - сказал Сэконд.
– Кто приготовил блюдо?
– Лично госпожа Джейн.
– Из чего приготовлен бифштекс? Надеюсь, не из размороженной буйволятины?
– Мясо наилучшего качества, сэр. Мраморная говядина, сэр.
Сэконд посмотрел на Козака.
– Иван, может, вы голодны?
– Спасибо, я не хочу есть.
– Не стесняйтесь, - на губах Майкла вновь появилась странная улыбка.
– Я могу попросить Оскара принести приборы - нож и вилку. Посмотрите, какой шикарный бифштекс!
– Он кивнул в сторону замершего с подносом Оскара.
– Да еще и приготовлен лично Джейн... А она, как вы знаете, прекрасно готовит.
"Особенно острые блюда", - подумал Иван.
– Я не из тех, кто любит мясо с кровью, - сказал он.
– К тому же я пока не голоден.
– Ну что ж, не буду настаивать. Тем более, что намечается поздний обед в дружеской компании... А там выбор блюд будет не в пример больший.
Три пары мужских глаз теперь смотрели на пса, который поднялся на ноги и у которого - в прямом смысле - потекли слюни из клыкастой пасти.
–
– Да, сэр.
– Госпожа Джейн приготовила прекрасное блюдо. Не пропадать же добру? Согласны?
– Да, сэр.
– Отдайте мясо псу.
– Как прикажете, сэр.
Оскар взял с подноса правой рукой тарелку с почти килограммовым куском сырой говядины. Наклонил ее... Мясо даже не успело шлепнуться на пол: Ричи схватил на лету этот немалого размера "стейк" и, переместившись с ним ближе к стене, принялся рвать его своими клещевидными зубами, жадно заглатывая куски.
– В идеале пес должен слушаться лишь одного хозяина, - сказал Сэконд, когда Оскар вновь оставил их наедине, закрыв за собой дверь.
– Я говорю о крупных особях, о специальных служебных породах. Не так ли, Иван?
Козак молча пожал плечами.
– Кто твой хозяин, Ричи?
– глядя сверху вниз на пирующего у стены пса, вопрошающе произнес Сэконд.
– Чьи команды ты исполняешь, кому единственному подчиняешься? И за кого готов рвать горло врагам? За кого, ради кого, если придется, если выпадет такой расклад, ты готов умереть?
Ответом ему было лишь жадное чавканье.
Майкл, раскурив потухшую сигару, продолжил разговор:
– Может, вы не в курсе, Иван, но английский мастиф еще сравнительно недавно, в девятнадцатом веке, демонстрировал уникальные качества. Псы этой породы использовались при охоте на крупного зверя. Обладая огромной мощью и неукротимой свирепостью, они травили медведей и кабанов. Их также использовали в воинской службе как сторожевых псов и для охраны рабов.
Пес с невероятной скоростью разделался с большим куском сырой говядины. Закончив трапезу, он принялся шумно облизываться. Его небольшие, широко расставленные темно ореховые глаза даже как то заметно осоловели.
– Совершенно испортили породу, - не столько огорчаясь, сколько констатируя факт, заметил Сэконд.
– Зачем нужен сторожевой или бойцовский пес, если в нем уснул инстинкт убийцы? И если он не способен служить лишь одному хозяину?.. Возьмите папку, дружище. В ней копия вашего служебного контракта.
Подчиняясь жесту Майкла, Иван взял со стула папку. Открыл, достал из нее сшитый в углу скрепкой документ. Вернее, копию документа, поскольку сам оригинал хранится в неизвестном Козаку месте.
Четыре страницы печатного текста на английском языке.
На первой странице вверху помещена эмблема компании, которая его наняла, компании, которой он обязался служить верой и правдой, выполняя все перечисленные в контракте требования и условия, - сжатая в кулак рука. Под каждой страницей имеется его подпись. Контракт, копию которого он сейчас держит в руках, Козак подписал в учебном лагере частной военной компании "Армгрупп - Секьюрити Менеджмент" (AGSM), расположенном близ турецкого города Инджирлик (Incirlik). Именно там он проходил подготовку наряду с еще несколькими десятками выходцев из стран Центральной и Восточной Европы, отобранными рекрутерами и призванными пополнить ряды военизированной охраны в Ираке, Афганистане, других горячих точках, где одна из крупнейших в мире ЧВК выполняет свои контрактные обязательства.