По дороге в рай
Шрифт:
Слезы текли по ее щекам, она смахивала их окровавленной рукой, и скоро все лицо ее окрасилось в грязно-красный цвет. Рита ожесточенно била ногами деревянные доски и размахивала очками. Толпа людей колыхнулась в ее сторону, все так же напряженно глядя перед собой, сделала шаг, другой. Крик Риты оборвался. Она замерла, увидя эту ровную безжизненную стену, идущую на нее, и расхохоталась.
— Уроды, Господи... Волосатые уроды... – шептала она сквозь слезы, шатаясь и отступая назад. Ноги ее потеряли опору, и она
Застывшие солдаты вновь грянули похоронный марш. Люди встали по краям ямы, и кто-то, нагнувшись, первый бросил в нее ком слипшейся грязи. Рита села в могиле под летящими в нее горстями земли и устало сказала:
— Давайте. Давайте быстрее.
И надела черные очки Мака, которые все это время судорожно сжимала в руке.
И сразу что-то изменилось. Движущиеся люди застыли, словно кто-то сказал им "Замри!", похоронный марш оборвался, споткнувшись на очередной ноте, с неба хлынул холодный осенний дождь, и знакомый голос произнес где-то сверху:
— Успел. Давай руку.
Рита подняла голову и увидела Яна.
— Давай руку, – повторил он и, крепко взяв ее за окровавленную кисть, вытащил из могилы. – Пошли. Быстрее
— Зачем? – невнятно спросила Рита.
Ян сорвал с ее лица очки и швырнул их в яму.
— Дурочка. Пошли.
Он крепко держал ее за руку, и Рита послушно зашагала вслед за ним по раскисшей грязи, подставляя грязное лицо холодным струям дождя.
Они выбрались с кладбища и пошли по широкой асфальтовой дороге.
— Подожди, – сказала Рита. – Я не могу больше. Я устала.
Она рухнула на дорогу, прямо в лужу, и теперь смотрела в небо серыми больными глазами:
— Я не могу больше...
— Ты ошибаешься, – просто сказал Ян. – Все только начинается.
— Что?! – страшно засмеялась Рита. – Все уже кончилось, кончилось давно. Вся наша жизнь – обочина! Обочина этой сумасшедшей дороги! Этой серой асфальтовой ленты! И никому до сих пор не удалось выбраться из нее! Никому!!!
— Ты просто не знаешь их. Их не так уж мало. Просто это редко удается в одиночку. Многие ломаются, многих калечат, а кто-то просто никогда и не хотел... – сказал Ян и, нагнувшись, легко поднял ее. – Пойдем. У нас мало времени.
— Что это было? – спросила Рита, немного ожив под струями дождя.
— Фарс. Для избранных, – отозвался Ян и быстро взглянул на нее. – Если бы я опоздал, тебя закопали бы.
— Я знаю. Я очень этого хотела.
— Нет, – сказал Ян. – Это слишком просто.
— Ты ошибаешься, – устало выговорила Рита. – Я давно уже сломалась. И если бы это жалкое подобие человека сегодня закопали, никому не стало бы хуже.
— В этой жизни я не ошибаюсь, – улыбнулся Ян. – Ты ведь все еще веришь, что автобус придет. Этого в тебе не убили.
— Верю, – подумав, выдохнула Рита и заплакала.
Ян шел рядом, шлепая босыми ногами по
— На сколько у тебя пропуск? – неожиданно спросил он.
— На двадцать четыре часа. Максимальный, – уточнила Рита и подняла глаза. – А что?
Вдруг вздрогнула и задрожала, замотав головой:
— Я не хочу обратно! Не хочу, не хочу!!!
— Тс, тише, – прижал ее к себе Ян. – Успокойся. Я спрячу тебя. Только.. – он замялся и посмотрел на ее руки – Этого здесь нельзя. Иначе найдут.
Глаза Риты потемнели:
— Я не выдержу.
— Выдержишь, – твердо сказал Ян. – Иначе найдут.
По пространству огромной многокомнатной квартиры гулял ветер. Было сыро, пахло мокрой известкой и чем-то еще, гниющим и нежилым. Рита сидела в углу. Ее знобило. Больную кисть, обмотанную белой тряпкой, она держала на коленях, прижимая к груди, словно баюкая уснувшего ребенка. Где-то далеко на кухне звучали голоса и слышалось звяканье ложек о стаканы.
Комнатка была заставлена свернутыми в трубы огромными холстами. За спиной Риты на стене висел холст, где кто-то маслом нарисовал белую безглазую фигуру с четким пятном вместо лица. Раздались быстрые шаги, и в комнату вошел Ян, неся в вытянутой руке стакан с чаем.
— Чай будешь? – улыбнулся он.
Рита кивнула и протянула дрожащую руку.
— Ты совсем замерзла, – коснулся Ян ее холодных пальцев и поставил стакан на пол. – Подожди.
Он вытащил откуда-то из кучи тряпья старый свитер и осторожно, стараясь не задеть больную руку, надел его на Риту. Рита слабо улыбнулась и подняла стакан.
— Тебя уже ищут, – сказал Ян.
Рита вздрогнула:
— Они знают, где я?
— Нет, – уверенно мотнул головой Ян. – Им тебя не найти.
— Откуда ты знаешь?
— Срок твоего пребывания здесь истек. Они ищут тебя там, наверху, среди масок. До нас им пока не добраться. Мы хорошо прячемся.
— А похороны... Что это? – почти шепотом спросила Рита, вновь остро переживая тот ужас.
— Представление. Всего-навсего. Для того чтобы оставили нас в покое. Но если бы я не успел, тебя бы закопали. Это слишком серьезно. Нельзя рисковать всеми живыми... У нас здесь свой мир, и никто чужой никогда сюда не войдет. Никто оттуда. Только живые.
— Живые?
— Верящие. Поэтому ты здесь.
— Мак в очередной раз проверил меня? – больше себе сказала Рита.
— Да, – кивнул Ян. – И убедился в том, что знал. Теперь он ищет тебя.
— Я не хочу, не хочу... – исступленно зашептала Рита и прижалась лбом к щеке Яна. – Ты же поможешь мне! Ты не отпустишь меня! Сколько можно умирать! Я не хочу больше!
Ян погладил ее спутанные волосы и шепнул в них:
— Успокойся. Все будет хорошо. Только выдержи.
Рита снова вздрогнула:
— Я боюсь. Это сильнее меня.