По другую сторону надежды
Шрифт:
— Почему здесь темно? — отстраненно прошептал Драко, переплетаясь с Гарри ногами.
— Я не знаю, — чуть слышно ответил тот, целуя его затылок. — Я знаю только, что ты все еще любишь меня, что бы я ни натворил… Что ты — есть. Ты — мой, Драко… Навсегда… Ты так мне нужен…
— Ты не уйдешь? — Драко, наконец, смог выдохнуть то, чего боялся больше всего. — Я столько всего не успел сказать тебе, Гарри… Тогда… Столько сделать…
Поттер что-то простонал в его шею, с силой притягивая его к себе, вжимаясь в его тело, и Драко запрокинул голову, кусая губы, впиваясь невидящим взглядом в темноту, до синяков сжимая бедро Гарри, помогая ему, двигаясь
— Мой… — глухо простонал Поттер, проникая все глубже, вцепившись в бедра Драко, отчаянно впиваясь зубами в его плечо. — Только мой… Любимый…
— Твой… — выдохнул Драко, запрокидывая голову, чувствуя, как накатывает, накрывая с головой, пелена сладкого, горячего тумана. — О, Гарри…
Поттер рывком опрокинул его лицом вниз и прильнул к нему, накрывая своим телом. Драко, протянув руку, вцепился в непослушные волосы на затылке Гарри, притягивая его к себе, не отпуская, и Поттер тут же нашел губами его губы, и Драко уже не понимал, чьи хриплые стоны он слышит, чьи слова льются сбивчивым и таким искренним шепотом, будто душа разорвалась на части, и все, что в ней пряталось, наконец, высвободилось, вырвалось наружу…
— Я люблю тебя… — всхлипнул Гарри, покрывая поцелуями виски Драко, все еще дрожа и прижимая его к себе. — Ох, Мерлин, Драко, как я тебя люблю…
— Вот и помни об этом… — чуть слышно пробормотал Малфой, осторожно ероша темные волосы.
— О, — сквозь слезы усмехнулся Гарри. — Об этом я, кажется, никогда и не забывал…
Драко вздохнул и перевернулся на спину, обвивая руками горячее тело Поттера, а потом притянул к себе его голову, положив ладонь на затылок и почти касаясь губами уха.
— Я убью тебя, если ты снова уйдешь, — тихо прошептал Драко, касаясь щеки Гарри мягким, ласковым поцелуем. — Запомни, Поттер. Запомни это…
* * *
Мир возвращался медленно, выдергивая из полустертого, неясного сна — яростными, размеренными толчками вламываясь в сознание вспышками красок, ощущений, звуков. И, корчась под вторгающимися в его разум видениями, Гарри не был уверен, что захотел бы когда-нибудь снова пережить нечто подобное — это было бы слишком… даже с учетом всего того, что творилось с ним в объятиях стихии после проведенного Ритуала Воззвания.
Он лежал, откинувшись на спину, плотно прикрыв глаза, и боялся пошевелиться, проваливаясь в осознание обрушивающихся на него воспоминаний.
Том Риддл мертв, с усталой горечью в который раз подряд повторил он себе, вздрагивая от этой фразы и не решаясь произнести ее вслух. Я убил его. Я — Гарри Поттер…
Видения накатывали волнами, вгрызаясь в мозг, и очень хотелось завыть, свернуться клубком и спрятаться от них, с головой укрывшись под одеялом, но Гарри не шевелился. Напряженно стиснув зубы, он с отчаянной обреченностью терпел их, всем своим существом желая отказаться, увернуться, избежать — и продолжая вглядываться с какой-то мазохистской болью.
Обуглившиеся останки Джинни, ее тело, вывернутое в нелепой
И Малфой. Малфой… черт.
С трудом подавив вздох, Гарри открыл глаза и, чуть повернув голову, посмотрел на него. Драко лежал рядом, раскинувшись на кровати и уставившись невидящим взглядом в потолок. Лицо его ничего не выражало.
— Опять ты… — устало пробормотал Гарри, едва разлепив спекшиеся губы.
Малфой перевел взгляд в его сторону, и всколыхнувшаяся было бездна в подернутых дымкой серых глазах вновь замерла, как дремлющее до своего часа чудовище.
— Ты визжал, как прижатый дверью щенок, Поттер, — негромко обронил Драко, снова отводя взгляд. — Тебе снился кошмар. Я не любитель засыпать под звуки, похожие на вопли оголодавшей баньши. А потом ты сам меня отсюда не выпустил.
Гарри чуть слышно хмыкнул и прикусил нижнюю губу, рассеянно разглядывая узоры на потолке.
— Думаю, в следующий раз мне стоит найти комнату подальше от твоей, — равнодушно проговорил он. — Извини, что побеспокоил…
— Извиняю, — пожал плечами Драко.
Они долго молчали, думая каждый о своем, и Драко, пытаясь выбраться из каши свалившихся на него воспоминаний, никак не мог сформулировать для себя — какого черта они с Поттером вчера так сцепились из-за спальни? Какая разница, что здесь чье и кому где жить? Какая, вообще — теперь — разница, где он и где Поттер?..
Гарри знал, прекрасно знал и не сомневался, что значило в его прошлой жизни слово «Малфой» — и что было этому причиной. И, похоже, Драко знал это тоже — как и о том, что между ними происходит сейчас, и заговорить об этом было бы верхом глупости, потому что — зачем ворошить очевидное? Но мысль о том, что существует хотя бы мельчайшая вероятность того, что слизеринец все же может думать иначе, вызывала нестерпимый дискомфорт. И поэтому, увидев, что Драко собрался, наконец, встать с постели, Гарри заставил себя окликнуть его, проклиная собственную неуверенность.
— Малфой, — негромко позвал он.
Драко замер, чуть наклонив голову и не оборачиваясь.
— Ты помнишь о том, что мы…— начал Гарри. — Ты и я… раньше…
— Помню, — бесцветным голосом отозвался Драко.
Гарри нервно вздохнул и сел, рассеянно комкая в пальцах одеяло и глядя на растрепавшиеся волосы на светлом затылке.
— Извини, — невпопад буркнул он, отчаявшись подобрать другие слова.
Малфой медленно обернулся, равнодушно скользнув по лицу Гарри рассеянным взглядом, и пожал плечами.
— Ты не заставлял меня, — спокойно сказал он. — Никто нас не заставлял. Мы совершили ошибку, и мы за нее заплатили. Ты, кажется, даже попытался ее исправить… По крайней мере, сейчас мы свободны друг от друга. Так что, возможно, я должен быть благодарным… за это… но мне совершенно не хочется, Поттер. По твоей вине или нет, но я стал любовником парня, и это не та часть жизни, о которой я буду рад вспоминать.
Гарри смотрел на него во все глаза, в глубине души поражаясь, как точно этот человек подбирает слова к тому, что сам он, скорее всего, смог бы выразить лишь сбивчивым трехчасовым монологом, запутавшись сам и запутав и вымотав собеседника.