По головам
Шрифт:
— Поедем вот так, чтобы лишний раз не светиться.
Мюллер одобрительно крякнул и пошёл садиться на своего железного коня. Яромира, глянув на него, тяжело вздохнула — но послушно поплелась следом и уселась сзади.
Через несколько километров мы свернули с освещённой благоустроенной трассы, причём сделали это в месте, где совсем не было никаких камер, у меня и правда получилось угадать оптимальный маршрут. Дальше продолжали путь сначала по разбитой асфальтовой дороге, заметно замедлившись, а потом и вовсе свернули на грунтовку.
После бешеной гонки
Вскоре мы приблизились, если судить по карте, к небольшому провинциальному городку. Заезжать в него не стали, конечная точка нашего маршрута располагалась на въезде, это было одинокое двухэтажное здание посреди пустыря.
То, что мы уже почти у цели, я понял издалека — и даже не благодаря камерам, а просто увидел взлетающие к небу столбы огня. Вскоре удалось рассмотреть и висящую высоко в воздухе яркую голографическую вывеску, стилизованную под старинную неоновую, с надписью: «Соски в тиски». Рядом с нею крутилась динамическая голопроекция с объёмным изображением женской груди, один из сосков которой ритмично сжимали два светящихся пальца. И будто этого было мало, вокруг была наляпана куча надписей поменьше. «Девочки», «Танцы», «Открыто от заката до рассвета»… И тому подобное.
Само здание было очень необычным и с виду напоминало скорее какой-то древний храм, с пятиугольником шикарных огромных дверей в центре фасада. Они были ещё и «утоплены» внутрь стены, по контуру подсвечиваясь концентрическими «неоновыми» кругами. Создавалось впечатление, что это вход в какой-то портал.
А перед всем этим было припарковано не менее трёх десятков мотоциклов, не считая другого транспорта, и крутилась целая толпа народа — как байкеров, так и легкомысленно одетых дам. И всё это на фоне двух каменных тумб в виде задранных кверху женских задниц, из которых периодически вырывались языке пламени.
Когда я всё это в деталях рассмотрел, пришлось кричать Мюллеру и командовать остановку. Хотя он и сам уже начал тормозить.
Наши мотоциклы ещё не остановились, когда я подбежал к толстяку и схватил его за грудки.
— Ты чего творишь, альтернативно одарённый?
Толстяк отпустил руль и развёл руки в стороны:
— Эй-эй, постойте, к… Уважаемый! Не стоит так кипятиться!
— Не стоит? Ты совсем берега попутал, очкарик?!
— Не попутал! Да не пугайтесь так, это нормальное место! Понимаю, не столичная Астория и не рестораны ваши великосветские, и приводить сюда приличную даму, такую, как ваша жена, не самая лучшая идея, но…
— Да при чём тут это? Видишь — сколько там народу? А? Предлагаешь лезть в такую толпу, когда мы в бегах? Когда объявления о награде за мою голову крутятся по всем каналам? Решил нас таким экзотическим способом подставить?..
— Так там все свои же! На вас никто стучать не будет, это не принято…
— Не будет? Ты в этом так уверен?
— Ну… Ну, вам надо просто пройти в гостевые комнаты, переночевать там… И всё! Это не такая уж и большая проблема… К тому же, ну как вы думаете — кто будет искать скрывающихся от преследования беглецов в таком заведении, где всегда битком народа?..
— Нас могут узнать случайно. Кто-то прельстится наградой, и пиши пропало!
— Вот… Наденьте мои очки. Они сами по себе закрывают лицо, но там в дополнение к этому ещё и встроенный генератор голопроекций. Хороший! Так гораздо надёжнее, чем через коммуникатор маскировку наводить. Мощности на порядок отличаются.
Мюллер протянул мне свои очки. Толстяк без этого атрибута стал выглядеть очень непривычно, будто предстал перед нами голым. Кроме того, у него оказались неожиданно добрые, умные, самую малость насмешливые карие глаза, с морщинками по краям. Если бы его ещё побрить, да одеть в цивильное — вообще никогда бы не подумал, что такой человек может быть суровым байкером.
— У меня ещё несколько есть. Обычные! И сам надену, и жене вашей дам… На неё, кстати, никакой наводки так и не было. Ни по одному из каналов. Если ищут — то тайно, и каждый встречный закладывать не будет. Опасность не так уж и велика!
Мюллер полез в сумку на поясе, и достал ещё две штуки тёмных очков. Одни нацепил себе на нос, другие протянул назад, Яромире.
— Так что, не стоит беспокоиться. Сейчас быстренько пройдём в комнаты, а с хозяином я договорюсь сам, проблем не будет…
— Ну… Ладно. Допустим. Хорошо. Не поворачивать же сейчас, когда уже приехали, так?.. Но впредь о таких вещах предупреждайте заранее. Иначе наше взаимовыгодное сотрудничество… Может закончиться.
Мюллер немного сбледнул с лица. Кажется, перестарался со сталью в голосе. Возможно, почувствовал, что я действительно верил в то, что говорю.
— Простите нас… Не повторится…
— На первый раз. И… Делаем всё быстро. Яра! Стараемся не светить лица…
— За-а-ар. А я хочу кушать!.. Очень-очень сильно хочу! — Яромира, до того только внимательно нас слушавшая, внезапно решила вклиниться в диалог.
— Значит, закажем ещё и еду в номер. Слышал, Мюллер?
— За-а-а-ар. А я ни разу даже в баре не была!
— Как так — ни разу в баре не была?
— А вот так! Ни разу, никогда, ни в каком баре не была! Не говоря о таком… Интересном месте.
Я уставился на девушку с совершенно искренним удивлением, не понимая, правду она сейчас говорит, или придуривается. Яра посмотрела в ответ честными-пречестными глазами и даже несколько раз красноречиво взмахнула своими длинными ресницами.
В ответ на это помотал головой.
— Не верю.
— Но всё так. Честно-честно! Меня никогда и никуда не пускали. Только всякие великосветские салоны, балы, и прочая скукота… — Она сморщила носик, показывая своё отношение к такого рода забавам. — И всегда с охраной, и всегда под контролем, и всегда с какой-нибудь скучной и занудной «старшей подругой», чтобы не допустила безобразий. Но ни в клуб, ни в бар — это ни в коем случае! А из алкоголя — только дорогое вино. Всегда разбавленное…