По грехам нашим. Книга 4

Старый Денис

Все было готово. Обозы, люди, телеги – все ожидали только приказа на выход. Ипатий намеривался дать именно этот приказ, но вот только выяснить как дела у Корнея, без этого, уходить в нужный, долгий и давно запланированный поход было нельзя.

– Боярин, боярин, - как только Ипатий вышел на крыльцо его окликнул Тимофей.

– Говори! – сказал попаданец, лихо взбираясь на своего коня.

– Я видал Куксу, он у боярина Корнея Владимировича у доме служка, тако тот бает, что боярин знак подал. Вот такой, - Тимофей показал знак «опасность, бегите».

Тимофей прекрасно знал о знаках, которые

выдумал Корней, так как был его ближником, вот только он не хотел показывать свою осведомленность Ипатию – мало ли чего, может этого делать нельзя. Поэтому всегда в щекотливых ситуациях предпочитал прикинуться, как говорит боярин «валенком». Тимофей напрочь не понимал, почему именно этой удобной обувью нужно прикидываться, но не перечил своему благодетелю. Вот и показывал на пальцах знаки, делая паузы, как будто вспоминал их, но Ипатий приметил автоматизм в движениях Тимофея. Приметил и все понял, оценил актерское мастерство ближника своего друга.

Полученная информация резко изменила планы и Ипатий, в сопровождении своих самых верных и преданных, неизменных, двух десятков отъявленных сорвиголов, лучших индивидуальных бойцов Руси, за редким исключением, устремился к усадьбе друга, благо та находилась недалеко от воинской школы.

Прибыв на место, Ипатий понял, что дело очень серьезное и как иногда выражался Корней «пахнет керосином». Во-первых, из воинской школы никто не пришел на помощь, когда в усадьбе расположились больше двух сотен чужих, по виду вышколенных, бойцов. Второе – почему нет ополчения? Вероятно, и его как-то заблокировали, иначе тревога бы уже звучала, а тут и минимум полторы тысячи ратных. Ипатий не знал, что новое детище – ополчение, которое Корней стал именовать «милицией», было отправлено на совместные маневры с выпускниками воинской школы. В заботах и подготовке к походу, попаданцу было некогда следить за событиями в поместье и школе, тем более, что случившееся нисколько не выходило за рамки системы.

Но есть еще и ополчение ремесленное. Рядовичи, да и холопы, даже челядь будет биться за свою сытую жизнь, которую связывают исключительно с появлением Корнея. Это не зажравшиеся поселенцы, которые забыли цену каждодневного хлеба и мяса на столе, люди видят, как живут их соседи, многое понимают.

Зная про народную любовь к Корнею, Ипатий и решил объявить тревогу в поместье, по всем поселениям. Он понимал, что только с помощью поселян можно решить проблему. Бойня никому не нужна, а чуть меньше трех сотен бойцов Ипатия не станут психологической победой, чтобы противоположная сторона просто и незатейливо убралась восвояси. А вот большое количество людей, пусть и не так исключительно хорошо, как воины Ипатия, но и не хуже европейской пехоты. В поместье уже проживало на постоянной основе больше четырех тысяч поселян, как минимум сформировано шесть сотен у ремесленного и крестьянского полков. Почти тысяча воинов – внушительно для гостей.

Отправив Тимофея к Дарену, как главе всего ремесленного ополчения, Ипатий с пятью своими воинами проник вначале на территорию усадьбы, а после и в дом Корнея. С этими бойцами попаданец мог бы проникнуть хоть в спальню папы римского, хоть в юрту хана Джучи.

Тем более, что Ипатий прекрасно знал про два лаза и потаенный ход в усадьбе. Вот только они были крайне неудобным.

Через минут двадцать очень аккуратного перемещения с залеганиями, прослушиваниями, разведкой, получилось выйти к хозяйственной части дома.

– Ипатий? Ты пошто пришел? – грозно произнесла Божана, держа направленный арбалет на того, кто пришел ее спасать.

– Что с Корнеем, пошто пришли ратныя? – спешно произнес Ипатий, осматривая помещение.

Три возведенных арбалета, куча оружия и даже пистолет на столе. Божана не умела пользоваться огнестрельным оружием, но она надеялась передать этот механизм, который часто выручал ее мужа в схватках Корнею. Женщина прекрасно понимала, к чему все идет, и с чудо-оружием у любимого был хоть один призрачный шанс на успех.

Выслушав рассказ Божаны, Ипатий пошел к двери подслушать, что происходит зале для приема гостей. Военный профессионал, как в своем мире, так и в этом, быстро понял, что ситуация сложная. Корней не может действовать и просто терпит обиды от надменного человека, постоянно говорящего, про Божану. Ипатий разгадал, как ему показалось, логику друга, тот уже давно бы рванул на обидчика, но боится, скорее всего, за семью.

– Собирай себя и детей, треба уйти, я обороню тебя, - сказал попаданец Божане и приготовился к длинному и сложному спору.

Продолжительных пререканий, на удивление для Ипатия, не последовало. Конечно, Божана пыталась выдавать не совсем адекватные предложения, по которым Ипатий спасает детей, но женщина остается, но хватило только взгляда на женщину, чтобы та поняла – она только помешает. Сама же Божана представила, как разговаривает с Корнеем и, как ее муж приводит свои доводы, поэтому жена и мать отринула все эмоциональные решения и приняла предложение Ипатия, надеясь, что уже через час, ну максимум два, она воссоединится с мужем, и они вместе смоют в бане все переживания.

Пока Божана собиралась, а слуги, как ни в чем не бывало, носили новые угощения самым ненавистным гостям, что были в этом доме когда-либо, Ипатий направился к тайнику Корнея. Об этом тайнике знал только Ипатий, так как там были оставшиеся боеприпасы и некоторые очень ценные вещи, прежде всего, книги.

– Спасибо, друг! – произнес Ипатий, когда увидел, по современным реалиям, целый волшебный арсенал в тайнике, в нише за стеной.

Найти тайник можно было только, если знаешь где искать, да и еще кодированные кофры, где наиболее важные предметы хранятся. При подобном подходе к сокрытию ценностей и опасаться, что воры обнаружат то золото, что там было в изрядном количестве, не стоило. Ипатий мысленно поблагодарил друга, когда увидел цинки с патронами и золотую табличку, толи пайца, толи ярлык, она могла необычайно помочь в проведении диверсий против монголов.

Уже через пятнадцать минут сумки, ящики и наспех связанные баулы были в доме, в метрах двухстах от усадьбы, пришлось по-тихому «угомонить» четверых монголов и, что было особенно неприятно, но необходимо. Дети спокойно, не задавая вопросов расположились на руках ратников, остальные готовились нести многие вещи и ожидали только Ипатия, который писал записку Корнею и инструктировал двух парней-слуг, которые оставались единственными, кроме самого хозяина жителями усадьбы. Остальные слуги так же уходили с Ипатием.