По кругу на корпоративе
Шрифт:
«Если б не было тебя,
Ответь мне, для чего мне жить.
Без надежд, без потерь, без тебя,
Без любви во мгле бродить.»
Слезы тут же водопадом хлынули у меня из глаз. Прощай моя любовь! Прощай навсегда! Миша, ну почему ты оказался такой грязной свиньей? Зачем мне черти понесли сегодня в твой бар, вернее, в туалет рядом с той кабинкой, где ты сосался с сортирной шлюхой? Ведь и в туалет-то мне особо не нужно было. Так просто зашла, как говорится, для профилактики. Ох, лучше бы я сразу вернулась домой, и сейчас бы терзалась чувством вины из-за отличного куни с боссом. Все было бы лучше, чем вот так сидеть и рыдать. А завтра еще и в спортзале пахать, чтобы отработать съеденные сегодня пирожные.
Я плакала все сильнее и сильнее. Нос у меня распух, губы превратились в вареники, как будто я накачала их силиконом, как сейчас модно.
Джо Дассен все пел и пел, а я все рыдала и рыдала, как вдруг щелкнул замок и в дом вошел Миша.
– Малыш! Что случилось? Куда мы едем? – услышала я его веселый голос.
Этот козел решил, что я собираюсь вместе с ним в путешествие.
– Я никуда не еду! Это ты едешь отсюда на фиг! – мне хотелось произнести эти слова спокойным презрительным тоном, но вместо этого голос сорвался на истерический визг.
Миша подошел ко мне, протягивая руки для объятия. На его красивом лице было написано бесконечное изумление.
– Вика! В чем дело? Ты о чем это? Ты плачешь? Кто тебя обидел?
Я отпрыгнула от него.
– Не смей меня трогать! Ты меня обидел! Ты!!! Убирайся отсюда, или я уйду!
– Как я мог тебя обидеть? – изумлению Миши не было конца. – Мы же целый день не виделись. Тебе кто-то что-то наплел?
– Я знаю, что ты трахаешься по сортирам со шлюхами! Я знаю, что ты рассказываешь им, что я умерла! – мой голос звенел от обиды, я захлебывалась слезами и являла собой самое жалкое зрелище.
– Кто тебе все это сказал? – Миша в ужасе уставился на меня, выпучив глаза.
– Я сама все узнала! Я сегодня была в соседней кабинке в туалете, когда тебя обсасывала какая-то шмара с пирсингом! Я слышала, как ты рассказывал ей, что я погибла!
На минуту в комнате повисла гробовая тишина. Внезапно мне ужасно захотелось, чтобы Миша назвал меня дурой, обнял и принялся отпираться, уверяя, что это был вовсе не он, что я его с кем-то спутала.
А я бы с удовольствием ему поверила, принялась просить прощения за истерику, сослалась бы на то, что я сегодня овуляшка (это, кстати, правда), и мы пошли бы заниматься примирительным сексом. Пожалуйста! Пожалуйста! Пусть все так и будет!!! Я хочу свою жизнь обратно!!!
Но нет. Этого не произошло. Миша отпираться не стал.
– Малыш… – начал он.
– Не смей меня так называть!!! – завизжала я.
– Хорошо… Вика, я был не прав. Ну, заскок у меня сегодня был. Такой стояк напал, сам не знаю почему. А тут эта шлюшка-сосушка подвернулась. Она для меня ничего не значит. Этот отсос в сортире даже и сексом-то назвать нельзя. Я же с ней не перепихивался. Она всего лишь отсосала. Это все равно как отлить. Только не в унитаз, а в рот шлюшке. А то, что я ей плел про сбитую машиной девушку, так это просто треп. Я же не называл твоего имени. Да и не имел в виду я тебя. Обычный треп. Прости меня. Милая, не ломай нашу жизнь из-за пустякового отсоса.
Слова Миши «Это все равно как отлить» камнем упали на мое сердце. Значит, мой босс так же обо мне думает: шлюшка-сосушка, это не секс и не измена, а всего лишь отлить шлюшке в рот. Ярость окончательно затуманила мне мозг, и я заорала так, будто Миша говорил не про сортирную шлюшку, а про меня.
– Замолчи, свинья!!! Я не хочу тебя больше знать!!! Иди сосись по сортирам!!!
Лицо Миши стало багровым. Он тоже рассердился не на шутку.
– Вика! Давай сейчас успокоимся и отложим разборки до утра. Я вот тут на диване лягу…
– Убирайся!!! – закричала я.
– Но ты же не можешь, ты не хочешь все вот так вот разрушить одним махом! – заорал Миша, подступая ко мне, сжав кулаки.
– Ты мне противен! Я видеть тебя не могу!
– Противен? Может и это тебе противно? И это?
С этими словами Миша схватил меня и принялся покрывать поцелуями мое лицо и шею.
– Пусти меня! Козел! Я буду кричать! – слабо бормотала я, пытаясь отпихнуть от себя Мишу.
– Кричи, сколько хочешь! – сказал Миша, срывая с меня блузку. – Что-то не похоже, чтобы это было тебе противно!
Я попыталась ударить Мишу в лицо, но он ловко перехватил мою руку и заломил мне ее за спину.
– Ты грязный насильник! – прошептала я сквозь слезы.
– Он самый! – согласился Миша. – Сейчас поимею тебя, как ты того заслуживаешь, а ты будешь молча принимать и радоваться! Ато больно борзая стала! Сейчас я тебя оттрахаю – ты сразу присмиреешь!
Я пыталась отбиваться, но тщетно. Миша был настроен самым решительным образом. К тому же я не вкладывала в свои удары полную силу и не пускала в ход зубы. К моему стыду, тело жаждало секса с Мишей. Хорошего, агрессивного секса. Обычно Миша бывал очень нежен, но сегодня был особый случай.
Прощальный секс
Миша быстро сорвал с меня всю одежду, заломил обе руки за спину и потащил в нашу спальню.
– Пусти меня, ублюдок! Извращенец! – бормотала я сквозь слезы, но мои ругательства были больше похожи на сексуальную игру. Я это прекрасно чувствовала, но ничего не могла с собой поделать. Очень трудно прогонять от себя мужчину, когда на самом деле ты просто изнемогаешь от желания совокупиться с ним во всех позах Камасутры.
Миша бросил меня животом на кровать так, что мои ноги стояли на полу, а зад был высоко задран кверху. Неужели он собирается заняться со мной анальным сексом? Внутри все сжалось, то ли от страха, то ли от желания… Так и есть. Он послюнявил палец и ввел мне его в прямую кишку. У меня от такой наглости глаза полезли из орбит.
– Пусти меня, извращенец! – простонала я, но это был стон наслаждения.
– Противен говоришь? – яростно шипел Миша, вращая пальцем у меня в анусе. – Ты говоришь, что я тебе противен? И так тебе тоже противно?
Он ловко шуровал пальцем, вращая им во всех направлениях. Наслаждение, которое он мне доставлял, было таким острым, что я уже не могла ничего говорить, а только стонала от наслаждения и одновременного чувства досады. Опять я проиграла эту немую борьбу.
– Давай без лишних слов, ты же знаешь, не люблю, когда ты болтаешь в постели, – прохрипел он, продолжая атаковать мой анус пальцем.