По лезвию грани

Эндрюс Илона

Шарлотта откинулась на спинку стула. У нее было мало вариантов. Она могла бы вернуться в Ганерский Колледж и спрятаться от всего мира. Нет, о возвращении в Колледж, где ее все знали и знали о ее замужестве, не могло быть и речи. Их жалость сведет ее с ума.

Она могла бы остаться в поместье и жить в уединении, надеясь, что изоляция уменьшит искушение использовать темную сторону своей магии, но она также не хотела быть Шарлоттой де Ней. Леди де Ней была глупой, наивной девушкой, ослепленной красивым лицом и обещанием счастливого завтра. Она считала, что после долгих лет обучения и службы заслуживает того, чтобы ее любили такой, какая

она есть, а не так, что любовь это какое-то право. Если она останется здесь, ей придется встречаться с соседями и друзьями и объяснять, почему ее брак был аннулирован. Нет, это тоже не очень хорошая идея, тем более что Элвей будет вращаться в тех же кругах, охотясь за новой женой.

При воспоминании об Элвее магия захлестнула ее. Шарлотта обхватила себя руками. Ранить его было так приятно. Она могла представить, как его тошнит. Может быть, совсем чуть-чуть. Ничего радикального. Она знала, где он жил до их свадьбы. Он все еще владел тем домом и, вероятно, вернется туда. А если он женится, она может сделать его счастливую краснеющую невесту чуть менее жизнерадостной. Мысль об этом будет грызть ее, пока не поглотит, и тогда она сделает это. Это было неправильно и зло. Она знала это, но Шарлотта была так измотана, и ее эмоциональные раны были слишком свежи. Она не была уверена, как долго сможет продержаться. Она должна была отправиться куда-нибудь подальше от голубокровных, Адрианглии и Элвея.

В ее памяти всплыл полузабытый случай, произошедший много лет назад, когда ее призвали исцелить группу солдат. Она вспомнила, как почувствовала сильную магическую границу, невидимую стену, которая, казалось, разделяла их мир, и наблюдала, как солдаты проходили через нее, один за другим, их лица были искажены болью. Она заговорила с одним из них, перевязывая его раны. Он сказал ей, что они работают на «Зеркало», секретное контрразведывательное агентство. Мужчина рассказал, что они путешествовали за пределы нашего мира, в место, где магия слаба. Он называл то место Гранью. Мужчина был в бреду, и она бы отмахнулась от его слов, если бы не почувствовала, что невидимая стена вздымается вверх, словно барьер из сжатой магии.

В этой Грани, в месте со слабой магией, притяжение тьмы тоже может быть слабее, так что даже если ей удастся взять верх, она причинит меньше вреда.

Вопрос был в том, сможет ли она ее найти.

* * *

ЭЛЕОНОРА Дрейтон откинулась на спинку кресла-качалки и потягивала чай со льдом из высокого бокала в форме бутона нарцисса. Весеннее солнце согревало крыльцо. Элеонора улыбнулась, уютно устроившись во всех слоях своей искусно порванной одежды. В последнее время она чувствовала каждый из своих 109 лет, и тепло было таким приятым.

За лужайкой вдаль уходила дорога, а на другой стороне поднимался густой, питаемый магией лес. В воздухе пахло свежими листьями и весенними цветами.

Рядом с ней Мелани Дав, которая тоже не была желторотым юнцом, подняла бокал к свету и прищурилась. Солнце поймало тонкую золотую нить, закручивающуюся спиралью внутри стеклянных стенок.

— Хорошие бокалы. Они из Зачарованного?

— Ммм. Они сохраняют чай холодным с помощью магии. — Бокалы работали даже здесь, в Грани, где магия была не так сильна. Они не удерживали лед от таяния бесконечно долго, как обещала записка к ним, но это длилось добрых пять-шесть часов. Ну на самом деле, кто

не успевал выпить стакан чая за пять часов?

— Внуки тебе их подарили?

Элеонора кивнула. Бокалы были доставлены специальным курьером прямо из Адрианглии в коробке с печатью графа Камарина, последними в потоке подарков. Роза, старшая из внуков, выбрала их и написала милую записку.

— Когда ты собираешься туда переехать?

Элеонора подняла брови.

— Пытаешься избавиться от меня?

— Да ну тебя. — Другая ведьма покачала седой головой. — Твоя внучка вышла замуж за богатого аристократа голубой крови, твои внуки месяцами упрашивали тебя, чтобы ты переехала, но ты сидишь здесь, как курица на компостной куче. На твоем месте я бы уже уехала.

— У них своя жизнь, у меня своя. Что мне там делать? Мальчики весь день в школе. Джорджу тринадцать, Джеку одиннадцать, а Розе нужно заботиться о собственном браке. У меня там даже своего дома нет. Здесь у меня их два.

— Граф Камарин купит тебе дом. Женщина, он живет в замке.

— Я никогда не принимала ничью милостыню и не собираюсь начинать сейчас.

— Ну, на твоем месте я бы уехала.

— Ну, ты же не на моем месте, не так ли?

Элеонора скрыла улыбку, попивая чай. Они дружили пятьдесят лет, и все эти полвека Мелани указывала всем и каждому, что они должны были сделать со своей жизнью. Возраст только сделал ее еще более тупой, да и она не была такой уж утонченной с самого начала.

По правде говоря, она скучала по ним: по Розе, Джорджу и Джеку. Она так сильно скучала по своим внукам, что у нее иногда ныла грудь от воспоминаний. Но она не вписывалась в жизнь в Зачарованном. Она ездила в гости и, скорее всего, поедет снова, но не чувствовала себя там дома. Магия была сильнее, и она, вероятно, проживет дольше, но здесь, в Грани, в пространстве между Зачарованным со всей его магией и Сломанным без оной, было ее истинное место. Она была Дрейтон и Эджером в полной мере. Она понимала этот маленький городок, она знала всех своих соседей, их детей и внуков. И у нее тоже была сила. Определенное уважение. Когда она грозилась проклясть кого-нибудь, люди вставали и слушали. В конце концов, она бы просто повисла камнем на шее Розы.

Это неизбежно, убеждала она себя. Дети покидают гнездо. Все так, как должно быть.

Мимо двора прогрохотал грузовик, за рулем сидела Сандра Уикс, ее выгоревшие светлые волосы были в беспорядке.

— Потаскушка, — пробормотала Мелани себе под нос.

— Угу.

Сандра помахала им через окно. Обе ведьмы улыбнулись и помахали в ответ.

— Так ты узнала о ее «друге» недалеко от Мейкона? — спросила Элеонора.

— Хм. В тот момент, когда ее муж уезжает, она мчится через границу в Сломанный. Удивительно, что ее магия все еще действует, ведь она столько времени проводит там. Кто-то должен намекнуть Майклу.

— Держись подальше от этого, — сказала ей Элеонора. — Это не твое дело.

Мелани поморщилась.

— Когда я была в ее возрасте…

— Когда ты была в ее возрасте, считалось, что носить камзол вместо корсета рискованно.

Мелани поджала губы.

— Да будет тебе известно, я вообще носила комбинацию.

— Ну, разве ты не бунтарка?

— Она кстати была сделана из вискозы.

Из-за поворота дороги показалась женщина. Она шла нетвердой походкой, хромая, переставляя одну ногу за другой, ее светлые волосы были собраны на затылке, лицо перепачкано грязью.