По лезвию ножа
Шрифт:
– Для начала опыта у тебя предостаточно, деньги платят достойные.
Макганн покачал головой, будто не веря собственным ушам:
– Невероятно!
– Я зарабатываю больше, чем тогда, когда мы с тобой ходили «на дело», и никто косо не смотрит. По-моему, это неплохой шанс начать новую жизнь. – Дэнни помедлил, но Эван молчания не нарушил. – Большего предложить не могу.
Тишина. Эван наживку не проглотил. Ничего страшного, если сразу не согласился. Может, он все-таки обдумает предложение, увидит возможность вырваться из тени прошлого. А если нет? Если нет, то и время тратить на него не стоит. Дэнни поднялся.
– Взвесь
Эван затушил сигарету.
– И спасибо за пиво. – Не суетясь и не оборачиваясь, Дэнни вышел на вечернюю улицу.
Глава 8. Из окна
– Самодовольный, надутый говнюк! – буркнул Эван.
– Кто, милый? – перекинув белокурые волосы на плечо, с невинным видом поинтересовалась Дебби Лэки – ни в коем случае не «Деб» и не «Дебора». Только «Дебби», как Дебби Харри [15] .
15
Дебби Харри – вокалистка группы «Блонди».
Эван раздраженно взглянул на девушку, словно только что вспомнил о ее существовании.
– Парень, за которым мы следим. – Отвернувшись, он уставился в окно «мустанга».
Дебби хотелось включить музыку. За полчаса ожидания Эван не произнес ни слова. Девушка взглянула на улицу, надеясь увидеть что-нибудь интересное. Такая красота: деревья в яркой осенней листве, добротные дома из серого камня, дорогие машины на подъездных аллеях… Выгуливая собак, хозяева собирали дерьмо в пластиковые пакетики.
– Твой приятель живет в хорошем районе.
По-прежнему не глядя на подругу, Эван кивнул. Она продолжила:
– В богатом. Помнишь, я работала в службе помощниц по дому? Нас часто сюда посылали.
– Воровать часы и сережки?
– Да пошел ты, мистер Бандит!
Макганн лишь фыркнул.
– И сколько мы будем так сидеть? – не унималась она.
– Сколько нужно. Куда тебе спешить? С работы уволилась… – Макганн достал пачку «Винстона», щелкнул по дну, выбил сигарету и вытащил ее зубами, как в кино. Дебби это очень возбуждало. – Чем ты занималась?
– Массаж делала. Официанткой быть надоело, пошла на вечерние курсы в местном учебном центре. Хотела устроиться в приличное место – свечи, ароматерапия, восточная музыка. Оказывается, в такие салоны принимают только массажисток с опытом. Нашла место в одном заведении на Двадцать пятой улице. Клиентура та еще! – Дебби захихикала. – Только закончишь спину массировать, перевернешь клиента, а у него такой красавец стоит… Так в люди не выбьешься.
Эван захохотал, запрокинув голову, – совсем как раньше. Здорово! Вообще-то он стал каким-то тихим. В начале девяностых веселились они напропалую. На дикой скорости гоняли по Лейкшор-драйв: радио орет, рука Эвана в ее трусиках, стрелка спидометра подбирается к отметке сто восемьдесят километров, а Дебби на пути к оргазму… Однажды они выпотрошили весь ее бар: начали с бурбона и текилы, потом перешли на «остатки былой роскоши» – кокосовый ром и вермут, а когда заря окрасила линолеум в нежно-розовый цвет, закончили мятным ликером. Хорошие были времена, повторить бы их!
В конце квартала открылась стеклянная дверь дома – отражение пылающих деревьев поплыло к серой стене.
– Доброе утро, приятель! – не сводя глаз с кондоминиума, пробормотал Эван. На улицу вышел парень, за которым они следили накануне – довольно симпатичный, в оксфордской рубашке и слаксах. Он с улыбкой обернулся к вышедшей следом брюнетке.
– Как ее зовут? – спросила Дебби, но Эван не ответил. – Хорошенькая…
Привстав на цыпочки, брюнетка обняла и нежно поцеловала парня, сильные руки которого скользнули вниз по ее спине. Поцелуй затянулся.
– Сколько лет трахаются, а до сих пор друг другу не надоели, – задумчиво сказал Эван.
Дебби вспомнилась сцена в зоопарке: устроившись на скамейке, парень положил голову на колени девушки. Эван остался в машине, а ей велел подобраться к ним поближе. Дебби присела на скамейку напротив, но ничего интересного не услышала. Они почти не разговаривали, и посторонним в их мире места не было.
– Настоящая семья.
– Что?
– Они – любящая семья… – Дебби поняла, что ее слова звучат чересчур завистливо, и сделала холодно-непроницаемое лицо, совсем как перед парнями в баре: «Смотреть – смотри, а руками не трогай». Эван уставился на нее так, будто она сказала нечто гениальное. Впервые за все утро вниманием удостоил! Дебби покраснела. Глупо! – Ну что?
– Ничего, ровным счетом ничего, – покачал головой Макганн.
Открыв дверцу серебристого внедорожника, парень бросил сумку на пассажирское сиденье и сел в салон. Брюнетка изящно, как кинозвезда, качнула бедрами и отступила к дому. «Форд» тронулся, и девушка, улыбнувшись, скрылась за дверью. Макганн смотрел вслед «эксплореру», но машину не заводил.
– Мы будем за ним следить?
– Нет, – покачал головой Эван.
– Почему?
– Потому что. – Макганн едва заметно улыбнулся, с тем опасным выражением на лице, от которого у Дебби всегда кружилась голова. – Я только что придумал, как разбогатеть и отомстить одновременно.
Глава 9. Под дождем воспоминаний
Совсем рядом прогремел поезд надземки, летящий по кольцу. Дэнни вышел из библиотеки имени Гарольда Вашингтона на старую, потемневшую от дождя автостоянку. С восьмого этажа глядели позеленевшие от времени горгульи – воплощения его сомнений и неуверенности. Среди многочисленных мыслей, борющихся за внимание Дэнни, ярко выделялась одна.
Зря он сюда пришел!
Зачем он пораньше закончил работу, приехал в центр, заплатил бешеные деньги за парковку и три часа просидел над материалами о тюрьмах? Почему? Из стыда? Из чувства вины? Из собственной дурости?
Правы те, кто утверждает, что знания нужно получать из первоисточника. Ни одна книга не передаст чувства щемящего одиночества, с которым просыпаешься в трехметровой камере, или ужаса, намертво въедающегося в душу. С последней отсидки прошло почти десять лет, но Дэнни иногда путал звон будильника с сигналом к перекличке, а по ночам с трудом приходил в себя после заслонявшего реальность кошмара. Знания из первоисточника дорого стоят.
Информация из вторых рук порой ужасает не меньше. Устроившись за одним столом с бомжом, дремавшим над стопкой неоткрытых книг, Дэнни изучал публикации, от которых выть хотелось. Данные министерства юстиции кого угодно напугают. В США почти два миллиона заключенных, больше чем в любой другой стране мира, больше, чем в России! В некоторых штатах на тюрьмы уходит больше денег, чем на школы. «Международная амнистия» осудила американскую систему уголовных наказаний.