По любви. Грязный стиль

Аккерман Василий

Иллюзии родом из прошлого

Мы познакомились с Машей в Риме. Вернее, в Москве. Вернее, я был в Риме, а она в Москве. Ну, короче, в интернете, чего врать. Она меня залайкала, я написал в дайрект, она ответила – всё по классике. Три дня мы переписывались, шутили, что есть мочи, и внедряли эротический тон. Она была слишком красивой на фотографиях в Инстаграме, и это меня настораживало. У неё эти крашенные в белый волосы, пресно-голубые глаза, аккуратный остренький нос, как я люблю, и что-то ещё. Что-то тёплое. Уютное что-то. То есть именно это ощущение я испытывал, глядя на неё. Может, очки для зрения? Через три дня, сразу по моему приезду, мы встретились. Причём прямо в аэропорту, откуда она улетала в командировку. Ну судьба, не иначе, плюс в жизни она оказалась такой же красивой, плюс какие-то правильные приятности начала мне говорить – «ну, короче, будем трахаться, любить друг друга и смеяться», – подумал тогда я. Если бы наикрутейший секс мог избавить человечество от горя, можете считать, что мы бы с Машей вас спасли. Причём очень много раз. Вот. Можете не благодарить. Что касается любви – тут сложно сказать, сами понимаете, страсть, слепота, иллюзий

шквал. Поначалу всё было неплохо. Я даже ей шампуни разложить у себя позволил – ну не может женщина без них, как мужчина без бритвы. Вру, мужчина в этом плане может всё. На самом деле надо было валить уже тогда, когда Маша не смогла приготовить макарошки с яйцом. Уже тогда, когда я выяснил, что её растили мама с бабушкой и кот (единственный мужик в доме). Уже тогда, после первой глупости, за которой стояли эгоизм и равнодушие – нужно было сгрести всю её косметику в мешок, помочь надеть пальто и попрощаться навсегда. Оставленную возле кровати резинку для волос выкинуть. Я спохватился достаточно вовремя. Ну, по крайне мере, достаточно для того, чтобы не болеть слишком долго после. Тут вряд ли можно кого-то винить, просто мы оказались абсолютно разными и с разными на тот момент хотелками. Красота часто мешает разглядеть сущность человека. Скорее всего, нас никогда и не было, но тем не менее – нас не стало. Причём не стало резко и неприятно. Не знаю, может, когда-нибудь она поймёт и извинится. А может, так и будет висеть в моём списке разочарований, но не это заботило мой мозг, пока тот переваривал утрату. Что такое в ней было, что я повёлся? Нет, дело не в любимых параметрах, в иллюзиях или чрезмерном желании кого-то полюбить. Не в красоте или расхлёстанном сексе. Всё это, конечно, присутствовало, но я сейчас про самую первую секунду. Про Большой взрыв, который дал импульс всему. Ведь любой фантазии нужен импульс. Что за доли секунды сделало из этой рядовой девочки особенную? Ведь только «особенный» способен продырявить наше эго, вызвать обиду и заставить страдать. Мы всегда пытаемся проанализировать середину и конец, и никогда – начало. Я нашёл причину. Я знал её всегда.

Мы познакомились с Машей в три часа дня по Риму и в четыре по Москве. В инстаграмовой чаще. Это была осень, и на улице заметно похолодало. Я листал её фотки, жал на видео в попытке угадать адекватность, и вдруг вот она – сидит за столом какого-то уютного ресторана, в коричневом кашемировом халате и смотрит на меня через окуляры – Валентина! Ну прямо Валентина! Нам было тогда по двадцать. Мы не трахались, не встречались и даже не целовались. Нас познакомила моя тогдашняя любовь, её лучшая подруга. И всё. Она на тот момент была уже замужем и ждала ребёнка. И всё. Несколько раз мы встречались втроём на обед. Несколько раз нас сводила общая компания – мы улыбались друг другу, хотели друг друга, понимали друг друга, и я трезво видел в ней тип женщины, которую хочу. Её отношение к мужчине, внешность и способность любить были идеальными. Я думаю, что это и была любовь, а не влюблённость, про которую часто врут в Фейсбуке. Каждого из нас можно обвинить в трусости, в недостаточном романтизме, чтобы броситься на рельсы, но ведь жизнь ещё не закончилась. Короче, эта одна-единственная фотография Маши, которая так сильно напомнила мне Валю, стала детонатором. Потом я наложил фильтры похожести на остальные фотки, потом придумал ей идеальный характер, красивое совместное будущее, и вуаля! Прошло 8 лет – ну здравствуй, Валя, Валечка, девочка!

Прежде чем копаться и мучить себя вопросами «почему не получилось?» и «почему расстались?», сперва найдите причину «почему это всё началось?». Может, всё остальное самокопание и вопросы тогда потеряют смысл.

Не лезь в чужие отношения

Есть такое понятие в английском языке – privacy. Жаль, его нет у нас. Зато у нас есть пословица: в каждой избушке свои погремушки. Такая вроде бы простая, до дыр стёртая, по пабликам затасканная, но то ли слова в ней не все понятны, то ли лыжи не едут. Существует две категории людей: умные по жизни и глупые по жизни. Сегодня мы будем стучать по темечку дуракам. Итак, начнём с лайфхака, или как определить идиота в окружении. Ну, вот представь, встречались вы с Раисой или Захаром – за ручку ходили, оргазм друг другу делали, шептали на ушко всякое враньё и имели общих друзей-знакомых. Стаю, которая вас обожала и обнимала по пьяни каждый раз, когда вы входили в Симачёв. Смотрят они на вас и дрочат – какая идеальная пара, сладкая, хоть фото их в Инстаграме облизывай. А потом – бац! – Раиса с Захаром расстались. Кто-нибудь из них (обычно, кто потупее) начал сплетни прокачивать в порыве злости, гадостью плеваться. И вот тут, внимание, – идиот выслушает грязь и займёт позицию (мол, это его мнение), сделает бескомпромиссные выводы и, самое главное, – осудит. Он ведь судья. Человек умный – останется в нейтралитете. Будет верен дружбе, но не выкинет дорогой сервиз. Почему? Потому что умный, как минимум, послушает две стороны или, что скорее всего, – просто не будет вмешиваться. Ведь из своего опыта (а умный умеет анализировать) он знает, что в таких историях нет одной плоскости и что всех нюансов ему никогда не узнать – privacy. Умный человек не определяет величину айсберга по его верхушке, потому что читал немного больше и знает, что лёд может уходить под воду. И потом – айсберг ли это? Это у глупого – «не, ну у меня совсем другое», у умного всё, как у всех. Понятное дело, что, если кто-то изначально был другом кого-то, он примет сторону друга и будет его откачивать. Дело тут будет не в позиции, дело в дружбе – сторона была определена заранее. НО – время высосет боль, эмоции сдуются, и Раиса ещё обязательно улыбнётся Захару, ведь между ними была магия. Только вот между вами её не было, и захочет ли кто-нибудь после вашей глупости с вами общаться – большой вопрос. Расскажу вам маленькую, как божья коровка, историю, которая случилась чертовски много лет назад. Я неплохо ладил с девочкой Лизой и параллельно с мальчиком Петей. Оба они были отличными ребятами, пока я их не познакомил. Пока они не решили расстаться. Я был молод, неопытен и пьян,

когда попал под раздачу. Всего один раз я позволил им пожаловаться друг на друга, и понеслось – в одно ухо мне какал Петя, в другое писала Лиза, и при этом (что особенно важно) никто не врал. Просто любая жалоба ограничена в информации, вырвана из контекста, потому произведение слишком, блин, большое. Такое большое, что либо война, либо мир. Да, возможно, Петя и строил глазки какой-то левой бабе, но ведь и Лиза наверняка фантазировала с другим. Причём непонятно, что в данном случае хуже. Или себе мы простили, и нам можно? Она выносила ему мозги, он – не выносил мусор и разбрасывал по дому носки. Ему не нравилось, как она делала минет (всё время задевала зубами), а ей – как он ковыряет в носу. И вообще – он сто раз просил не носить это платье. И вообще – это платье она купила для него. Каждый в этой истории стрелял в другого, плохо пах и был мелким. Никто не мог повести себя достойно, и в конечном итоге я разочаровался в обоих. Особенно в Пете, потому что он мужчина. Итог – как-то одним весенним вечерком, когда за окном уже было всё зелено и щебетали птички, я (заранее отведав хачапури по-аджарски) позвал обоих в кафе. Собрал, так сказать, по-дружески и – торжественно выслал ко всем херам. А для тех, кто особенно дебил, – краткий курс по кинематографии.

Ты сидишь в кинотеатре, а на экране Венсан Кассель раздвигает ноги какой-нибудь Монике Беллуччи, и всё это происходит на шикарном постельном белье, а в окно просачивается тёплый свет. Нежная музыка плавит твой мозг словно сыр, и – чувствуете? На твоих трусиках (девочки) проступает острая как игла серая полоска. Ты возбуждена, а режиссёр – молодец. Но раскрою тебе маленькую тайну – это не комната, а павильон, Венсан и Моника совсем не занимались сексом в тот момент, а за красивым кадром (от которого мурашки по коже) стоит человек 40: кто-то пишет звук, кто-то крутит фокус (чтобы пышные губы Моники не размывало), кто-то толкает тележку и т. д. Более того – свет из окна создает осветительный прибор, а музыку писал композитор после, на съемочной площадке тишина. Я не говорю уже про дизайнеров интерьера, слой макияжа на обоих актёрах, и даже за складками на постельном белье следит специально обученный человек. Так и в жизни – ты видишь и слышишь очень ограниченное количество информации – картинку со звуком. Не делай поспешных выводов и не обманывай себя. Ты человек, но ведь и все остальные тоже.

Научись достойно расставаться

Все женщины, которых я встречал на своём пути, обещали мне адекватность, но, увы, здороваюсь я только с несколькими. Говорят, всё дело в повышенной эмоциональности, я же уверен – дело в отсутствии воспитания или мозгов. Или микс. А сейчас я расскажу вам страшную-страшную сказку. Такую страшную, что самому ссыкотно. Неважно, где мы повстречались, и даже в каком сезоне, хотя нет – в это время она смотрела первый сезон «Карточного домика». Короче, нам было не помню, сколько лет, и мы сутками занимались бездельем – любили, гуляли по Летнему саду, ходили по выставкам, зависали на даче и тусили до такого состояния, что нас обоих выносили. А ещё мы разговаривали по душам и обсуждали будущих детей. Настя суперски резала салаты, готовила кролика в сметане и вообще была ходячей поварской книгой, а на её ноги засматривалась даже продавщица Эльмира из местного магазина. Две недели мы жгли, а потом мой отпуск закончился, и пошла работа, дела и ревность. Вроде ревность была с самого начала, но влюбленность, алкоголь и беспрерывное веселье сглаживают любые неровности – короче, промухал. Сначала этот дурацкий вопрос «ты где/с кем?», потом «лица», потом «не общайся с ней и с ней». Потом реальная паранойя, и Настя начала ревновать меня к родителям, открытым люкам и даже к парковщику Коле. Отсутствие работы и каких-либо реальных дел раскрыло Настину фантазию до такой Санта Барабары, что я сам периодически начинал верить в то, чего не делал. Полгода я терпел (на памятник надеялся), и вот пришло время сворачиваться. Но хотелось как-то мило и мирно. Тогда я ещё кого-то жалел. Помните такую пословицу: против лома нет приёма, если нет другого лома? Я начал агрессивно её ревновать. Звонил ей без конца, обижался буквально на всё. Пошла за помидорами: «Слишком долго! Слишком, чтобы как раз успеть сходить налево!» – приставал я, но, по сути, нагло зеркалил. Короче, уже через несколько месяцев она ушла. А я – снял на Дворцовой карету и катался по городу целый день. Я это обожал. Казалось бы, сама разлюбила, сама решила, сама ушла, ну и живи-радуйся-бухай, теперь ты свободна, и к тебе никаких претензий. Всё, что последовало дальше, я встречу ещё не один раз, но Настя была антологией говна, собранием сочинений, классикой, примером «как не надо ни за что в жизни», ни за рубежом, ни даже когда война или по городу летают исключительно на метлах. Все началось с душевных фото, где Настенька целовалась с мужиком. Сначала, конечно, хотела с моим другом, но нарулился только какой-то лысый. Так бывает. Что ж, я молча удалился из друзей. Затем Настенька начала писать, и по всему стало ясно, ей нравится слово «мудак». Следом за обзывательствами пошли угрозы, а за ними – «я беременна». Вот тут я, надо сказать, задергался, затрясся, отдал в туалет корюшку. Трое суток не спал, углы обтирал, не ел, не пил, пытался ее набрать, а она сбрасывала. В конечном итоге решил пойти ва-банк – нашёл крышу поромантичней, сфоткался потрагичней и отправил со словами «Либо ты сейчас берёшь трубку, либо больше меня нет». Набрала сама – чудеса-самса. Никакого ребёнка там, конечно же, не было – просто ей очень хотелось, чтобы я страдал. Чтобы просился обратно и ездил языком по её Джими Чу. Чуть позже со мной почему-то перестали общаться несколько знакомых (я не жалею), а ещё чуть позже выяснилось, что я её бил, изменял ей, наговаривал на всех и, конечно, бросил – праздничный набор мудилы. Настя была на высоте своего падения, когда взломала мой ВКонтакт, и если раньше я считал её сэром Джеймсом Барри, то теперь я был уверен, Настя – Стивен Кинг. Мне было очень обидно, но что хуже – стыдно за Настю. Ведь я когда-то её выбрал, когда-то целовал в своей машине и не хотел отпускать. Ведь я нёс её на руках, когда она, пьяная, сбила ногой конус и сильно ударилась. Ведь я ни разу её не подвел, хотя варианты всегда были. Мне было стыдно за свой выбор.

Конец ознакомительного фрагмента.