По любви
Шрифт:
– Да что я? Вы дочку прикройте.
– Как? Мне сказали, ты этот вопрос закрыл.
– Так-то оно так, но мне спокойней будет от понимания, что она не одна.
– Ты поэтому меня сейчас искать стал? – кивает на стул.
– А? Нет, – сажусь. – Нет, что вы. Это после похорон тещи такая идея нам пришла в голову. Когда мы деньги ваши нашли.
– Какие деньги?
– Алименты. Вам Нина, что, ничего не рассказала?
Тесть дергает головой. Вкратце обрисовываю ситуацию.
– Она же до этого всерьез верила, что вы ее знать не желаете, – пожимаю плечами, – а тут усомнилась. И вот.
–
– Да вы не переживайте, Василий Петрович, Нине это не помешало стать умницей. С дочкой вам повезло. Она такая… вы бы знали. Умненькая, нежная, верная. Вот за это надо переживать. Прошлое ее не сломило, а настоящее может. Тут я виноват.
– Ну, про дочь можешь мне не рассказывать. Я с ней уже неделю бок о бок.
– Как неделю?
– Не сразу ж мне к тебе было мчаться. Сначала надо было перетереть кое с кем. Тут и в столице. Люди серьезные, сам понимаешь.
– И? Нина в безопасности?
– Так давно уже. – Пожимает широкими плечами. – Никита Семеныч сказал, что ты из-за нее на сделки пошел?
– Да что за бред? Что значит – из-за нее? Начнем с того, что Нину тронули лишь потому, что она моя. Так бы жила и горя не знала. Просчитался я. Недооценил.
– Ну что ж теперь. Посыпать голову пеплом не будем. Хотя этими своими сделками ты, конечно, работы добавил. Теперь придется тебе еще здесь посидеть. Как, справишься? Наверху своя большая игра. В нее тебя посвящать не стану. Здесь будут менять верхушку власти полностью, твое дело развяжет руки. Но все это не быстро. Никто и ничего не должен заподозрить. Пока раскрутят, то, се... Пару месяцев пройдет. Может, больше.
Хватаю информацию налету. Тесть у меня – ой какой непростой персонаж. Ему вполне по силам запустить такие маховики, что мне и не снилось. А если это кому-то на руку – пусть. Что мне, жалко?
– Я бы за себя не просил. – Веду по волосам ладонью.
– А я не для тебя это делаю. У меня перед дочкой долги. Она там день и ночь ревет. По крайней мере, когда не пытается удержать на плаву твою фирму. – Улыбается криво. – Сначала от горя плакала, что тебя посадят. А как узнала, что это еще не факт, стала реветь от счастья. Никогда не видел, чтобы баба столько плакала, – недоверчиво качает головой. Перевожу взгляд на Азарова. А он мне, между прочим, ни о чем подобном не рассказывал! Чувства мои щадил, когда женщина моя там загибалась? Ну-ну.
– На работе Нина Васильевна отлично держится, – выставляет перед собой руки Никита. Тесть наблюдает за мной, не спуская взгляда. Вероятно, хочет понять, стою ли я такой девочки, как его дочь. Нет. Не стою. Но в сторону не отойду. Моя она.
– А что там за история с брачным договором?
Да твою ж мать! Азаров, что ли, нас сдал?!
– Да бред это все! Порвать и выбросить.
– Я так и подумал. Что ж… Не буду задерживать. Связь поддерживаем, вон, через Никиту. Буду здесь еще пару дней, потом в столицу дерну. Труба зовет. Но если что – я на телефоне. А дело на контроле. Ты, главное, тут держись. Инструкции слушай.
– Спасибо.
Горячо. Искренне. Млея от поселившейся в сердце надежды и планов. Я их от безделья тут столько придумал, что целой жизни на их воплощение не хватит. По коридорам обратно не иду, а плыву. Ноги от облегчения ватные. Неужели не придется мне без нее? Я же вот только свыкся. Хотя, господи, ну кому я вру? Чего во мне отродясь не водилось, так это смирения. Я горел, я ревновал и на стенку лез, не имея возможности ее коснуться. Я уже такого себе напридумывал, что теперь стыдно. Нет, вру. Ни хера не стыдно. Пусть знает, какой я. Абсолютно повернутый псих.
Падаю на кровать. Телефон отпружинивает, напоминая о себе. Беру в руки. Не отвеченное. В сообщении – фото. А на фото – два блестящих пальца с нежным маникюром. Что-о-о?
«Я тебя догнала».
Аррр. Ну что ты делаешь, зараза? Меня теперь только второй заход спасет. А учитывая, что мне тут чалиться еще, сколько тесть сказал? Пару месяцев? Я же сдохну! Переворачиваюсь на спину. Устремляю взгляд в потолок. Много-много раз повторяю про себя, что справлюсь. Наверное. А потом снова беру телефон и пишу то, что держать в себе больше нет сил:
«Люблю».
«Я больше. Даже не спорь».
Ладно. Улыбаюсь. Поспорим при встрече.
ГЛАВА 25
Нина
Не верю… Даже сейчас, стоя под воротами изолятора, не верю, что этот день настал. Порой мне казалось, что мое ожидание никогда не закончится. Ошибаются те, кто думает, будто, когда чем-то занят, время течет быстрей. Этим летом дел у меня было по горло. А маховики времени и не думали ускорять свой неторопливый ход. Я с ума сходила от этой медлительности.
Львиную долю дня отнимала, конечно, работа. Потом Вика, с которой мы все сильней сближались, больницы – ведь даже непроблемная беременность – это куча врачей и анализов, а еще специальная йога, дыхательные упражнения, всякие мамские марафоны и готовящие к осознанному материнству курсы. Признаться, в один момент я сильно запаниковала, что буду такой же дерьмовой матерью, как моя, и пустилась во все тяжкие. Только спустя пару месяцев, когда поняла, что все эти интернет-коучи в общем-то повторяют друг друга, я проредила свою подписку, оставив только пару детских психологов и доктора Комаровского.
Впрочем, после визита отца и его заверений в том, что он нам поможет, надо лишь подождать, мне все-все было в радость. Увидеть Ставроса хотелось до трясучки, да. Как и чтобы это все поскорее закончилось. Но я не рыдала день и ночь у окна. Тосковала, конечно. А в общем наслаждалась своей беременностью, мелочами вроде одной-единственной чашки кофе, которую я себе позволяла, болтовней с Викой и отцом, строительством каких-то планов…
Это было так странно принять, что у меня есть отец! Не какой-то безликий образ, а вот же – самый настоящий мужик. Из плоти и крови. Очень, очень сложный. Тут даже к бабке ходить не надо. В чем-то давящий, считающий, будто знает жизнь лучше других, в чем-то покровительственный и снисходительный. Для кого-то даже, может быть, чересчур. И совершенно идеальный для меня, девочки, которая долгие-долгие годы могла положиться лишь на себя. Неожиданно о-о-о-очень похожий на моего мужа. Мне так хотелось, чтобы эти двое нашли общий язык! Расспрашивала отца, как прошла их встреча, суетилась, нервничала. Вердикт был короток: