По метеоусловиям Таймыра
Шрифт:
Вернувшись от Солонецкого в свой почти что люкс с двумя маленькими комнатками, телевизором и холодильником, он впервые почувствовал себя почти как дома. Для двухэтажной деревянной гостиницы это был действительно самый лучший номер. Освещённая сумеречным светом настольной лампы, гостиничная комната, по сравнению с холостяцкой квартирой Солонецкого, показалась Ладову уютной. Было на удивление тихо. Никто не хлопал дверьми, не ругался, не пытался петь или выяснять отношения. Батареи грели отменно, хотя начало сентября и по здешним меркам была
– А нет ли у вас чаю? – забирая ключ, неожиданно для самого себя спросил он. И тут же добавил: – Хотя, впрочем, я не большой любитель…
– Я сейчас заварю.
Дежурная улыбнулась, и Ладову стало легко. Он закивал, заторопился в свой номер. Достал из чемодана коньяк, пару плиток шоколада, лимон, направил лампу в угол, так что в комнате стало романтически сумрачно, пододвинул к столу кресло и, довольный, пошёл к дежурной. Та, помедлив, всё же согласилась составить ему компанию, а увидев накрытый стол, не застеснялась.
– Волчье состояние, – сказал он и торопливо пояснил: – Это мы как-то зимой на волков охотились, обложили стаю, пятерых сразу взяли, а шестого никак. Ждали, замёрзли. Вечер уже, луна. И тут вой…
Этот последний на пригорке сидит, на луну воет, а перед ним остатки зайца. Вот иногда почему-то вспоминаю. Когда одиноким себя чувствую… Простите, вас зовут…
– Ольга Павловна.
– А меня…
– Я знаю, Александр Иванович.
– Ах да, анкета проживающего. Вы давно в Снежном?
– Скоро год… А ведь волк всё же съел зайца, – заметила Ольга Павловна.
– Да, действительно, – с удивлением отозвался Ладов. – А я об этом как-то не думал, больше о луне…
Ольга Павловна рассмеялась.
– Да вы не смущайтесь, – сказала она. – Хотите, скажу, о чём вы сейчас думаете? О том, что обычно на такой работе, как моя, сидят либо вышколенные заурядности, либо смазливые дурочки, не так ли?
– Ну, не совсем.., – и признался, – хотя что-то в этом роде.
– А сейчас вам хочется сказать мне комплимент.
– Вы правы.
Игривое настроение покидало его. Невеликий арсенал обольщений становился не нужен, а лёгкий вечер с красивой женщиной превращался в сухой и скучный, как формула, разговор.
– А сейчас вы думаете…
– Нет, – поспешно перебил Ладов. – Увольте, это опасная игра.
Я чувствую себя зайцем. К тому же ничего не знаю о вас…
– Вы быстро сдаётесь… Я была замужем. Это интересно знать всем мужчинам. – Ладов протестующе поднял руку, но она продолжала. – Но это не драма, не трагедия – мы просто не любили друг друга. А сюда я приехала не за деньгами и не прятаться от горя. Вы угадали, здесь я случайно и ненадолго. Просто сейчас эта работа меня устраивает… Вам это хотелось узнать?
– Я слушаю, – Ладов откинулся на стуле. – Внимательно и с интересом слушаю.
– По профессии – художник. Думаю, что для мимолётной встречи этого даже много…
– У вас здесь родные, знакомые?
Она
– Приходите в гости, прекрасная комнатка в общежитии на двоих.
– Вы живёте в общежитии? Но это же неудобно?..
– У меня хорошая соседка.
– Хотите, я вам помогу. – К Ладову возвращалась уверенность. – Это же непорядок, честное слово, единственный художник на стройке и без мастерской… Завтра же скажу начальнику строительства.
– Вот этого, пожалуйста, не делайте. – Ольга Павловна положила на его руку свою тёплую узкую ладонь, и он напрягся, боясь неосторожным движением спугнуть её. – Я очень боюсь альтруистов. Они приносят несчастье.
Ладов промолчал.
– А теперь извините, Александр Иванович, мне пора на своё рабочее место.
– А как же чай? – приподнялся Ладов.
– В другой раз. – И опять на её губах появилась обворожительная улыбка. – Спокойной ночи.
Он проводил её, вернулся в номер. Нервно засмеялся: вот тебе и пофлиртовал. «Уж не экстрасенс ли она? – подумал Ладов. – Развелось нынче всяких…»
Укладываясь, вспомнил Солонецкого.
За годы, что не виделись, тот явно сдал.
С тайным удовлетворением подумал, что теперь годы стали его союзником: слишком долго Солонецкий опережал его. Начиная с того вечера, когда увёл Ирину…
Потом стал думать об Ольге Павловне и незаметно уснул.
Снилось ему что-то приятное, но что, он так и не смог потом вспомнить.
…Проснулся утром с юношеским настроением ожидания чего-то радостного. Прихватил шоколадку, приготовил улыбку, но Ольги Павловны на месте не оказалось.
Тем не менее в кабинет начальника строительства он вошёл в прекрасном настроении.
Солонецкий перелистывал какие-то бумаги.
Ладов разделся, энергично потёр руки.
– Слушай, неплохая у тебя гостиница.
Опустился в кресло
– Позавтракал? – поинтересовался Солонецкий.
– Ты можешь на пятнадцать минут оторваться от всего этого? – Ладов вспомнил о цели своей командировки.
– Просьба начальника – приказ для подчинённого… – Солонецкий откинулся в кресле.
Ладов подошёл к селектору, подождал, пока секретарша ответит и приказал:
– Никаких посетителей, никаких звонков.
– Поняла, – неуверенно отозвалась та, не узнавая голос своего шефа.
Ладов вытащил из «дипломата» прозрачную папку, достал конверт, протянул начальнику строительства.
Пока Солонецкий читал, он разглядывал кабинет.
В прошлый его приезд этого здания ещё не было и начальник строительства ютился в вагончике. Когда на планёрку набивался народ, ведущие специалисты тесно стояли возле стен, даже в коридорчике. Производственное совещание напоминало революционный митинг. Правда, и время было горячее, самое начало стройки. Теперь кабинет был настоящий: в деревянных панелях, с длинным столом и встроенными шкафами. Пожалуй, даже просторнее и светлее, чем у него в главке.