По моему хотению
Шрифт:
— М-да, не густо! — задумчиво потер следователь подбородок. — Ну что ж, немного подправлю известные вам факты. Павлов не был бизнесменом, как не был и большим чиновником, ну и, собственно, не был женат! Ваш отец, Мария, был «вором в законе», более того — авторитетным! А им, как известно, запрещено иметь семью и детей. Семья отнимает на себя внимание и является слабым местом, через нее его могут шантажировать. Думаю, именно поэтому ваш кровный отец и бросил вас с матерью.
Я слушала, открыв рот, понимая, что мой стройный и уютный мирок летит в тартарары. И что я, оказывается,
— Так что, Мария, — вернул меня в настоящее голос следователя, материальное благополучие вашего отца было построено на… не очень честных доходах, — немного смягчил мужчина формулировку.
Я грустно усмехнулась.
— И что вы теперь мне предлагаете? Сдать мое наследство в доход государству?
— Да что вы, нет, конечно! Прямых улик на вашего батюшку так и не нашлось, лишь косвенные. Ему даже удалось «выйти на пенсию», основать легальный бизнес и зажить вполне мирной жизнью и, наконец, жениться, да еще на молодой женщине. Правда, прожила она недолго, — задумчиво покусывая губы, добавил следователь. — Это было явное убийство, замаскированное под самоубийство. Вот только виновного так и не нашли, увы!
Просто голова кругом! Жила себе, никого не трогала, а тут на тебе — наследство, а к нему в нагрузку убийства!
— Игорь Аркадьевич, а… как убили моего отца? — я решила не говорить, что мне известен способ убийства, чтобы не подводить нотариуса.
— Его утопили, — через незначительную паузу все же выдал мне следователь «тайну».
Я охнула. Надеюсь, получилось правдоподобно.
— А где его утопили? Неужели на озере на территории особняка? — вот тут я уже не играла, напряженно ожидая ответ следователя.
— Нет, Мария, не в этом озере, поэтому можете спокойно там плавать! — понимающе улыбнулся мне следователь. И мне подумалось, что, несмотря на то, что такой типаж не в моем вкусе, в общем и целом мужчина довольно харизматичный. Да даже очень обаятельный, с чувством юмора и не запугивает, голос не повышает! Мне он нравится!
И тотчас, словно в следователе какой-то рубильник переключили! Неуловимым, почти кошачьим движением он оказался рядом со мной. Ловко перевернул стоявший неподалеку стул спинкой вперед и, оседлав его, положил руки на спинку, а на них примостив подбородок.
— Мария, вам никто не говорил, что у вас очень красивые глаза? Как у трепетной лани!
Я чуть не подавилась, услышав такое! И пятой точкой почувствовала, что сейчас самое время делать ноги, пока мужчина с поехавшей крышей чего похлеще не выкинул.
— Игорь Аркадьевич, если мы всё с вами обсудили, то я, наверное, уже пойду. Да? Выпишите мне пропуск, пожалуйста!
Помню, что психологи советуют с сумасшедшими говорить ласково и не делать резких движений во избежание, так сказать. Поэтому я попыталась очень плавно стечь со стула, тут следователь сделал молниеносный выпад, которому змея бы позавидовала, и схватил меня за руку.
— Мария, разве вы уже уходите? Мы с вами еще не все обсудили, — следователь протянул свободную руку и нажал на какую-то кнопку на столе.
Меня мгновенно бросило в пот, так как я вспомнила, что в фильмах обычно этой кнопкой вызывают конвой, чтобы препроводить задержанного в КПЗ.
В дверь дробно постучали, и она тут же открылась, явив ту самую девушку, выкатившую недавно из кабинета тележку с папками.
Красавица, не глядя по сторонам, прикусив от усердия язычок, медленно приблизилась к столу и, водрузив на него поднос с чашками и белым фарфоровым чайником, подняла на нас взгляд. Тотчас синие глаза девушки потемнели, как предгрозовое небо, и, взяв в руку чайник, она медленно вылила его содержимое на голову правоохранительного Ромео!
Раздавшийся незамедлительно вопль мгновенно сбил со следователя романтический настрой, а с меня — оцепенение. Я отпрыгнула к двери, ошарашенно наблюдая, как майор юстиции носится по своему кабинету и истошно орет. За ним, словно наседка за цыпленком, бегает секретарша и пытается дуть ему на ошпаренную голову.
Дверь в кабинет с грохотом распахнулась, и внутрь ворвались два молодца с пистолетами наголо. Раскрыв рты, они наблюдали, как следователь петляет по кабинету, попутно отмахиваясь от загребущих ручек своей помощницы.
— Что здесь происходит? — перекрыл своим криком царивший в кабинете бедлам один из ворвавшихся, и в этот момент Игорь Аркадьевич резко остановился и как подкошенный рухнул на пол.
— Это она! Она на Копылова вылила горячий кофейник! — ткнула в меня пальцем склочная секретутка.
Я аж задохнулась от возмущения, но не успела и пикнуть, как исполнительные блюстители порядка защелкнули на мне наручники и отконвоировали в «обезьянник».
Между прочим, сумочку с находившимися в ней сокровищами у меня тоже конфисковали! Естественно, чтобы произвести опись изъятого имущества.
Я, конечно же, понимала, что рано или поздно следователь придет в себя и вспомнит обо мне, но это, скорее всего, случится поздно, чем рано. И, надеюсь, что падение память ему не отбило, и он вспомнит, кто именно вылил ему на голову горячий кофе. Но пока суть да дело, сидеть мне здесь и сидеть. А мне потом в лучшем случае только извинения принесут! И что-то мне еще подсказывало, что, скорее всего, среди возвращенных мне вещей я не досчитаюсь трех старинных брошей и одного браслета.
Отсев подальше от излишне ароматной дамочки, оказавшейся моей соседкой по камере, я сосредоточилась на нужном мне результате и начала разыгрывать многоходовочку. Я понимала, что в этом случае мне придется ментально воздействовать на людей, но другого выхода пока не видела.
Склонившийся над интересной книгой дежурный вздрогнул и, отложив детектив, направился к моей камере. Скрежет ключа в замке, и вот долгожданное:
— Матвеева, на выход!
К моему огромному счастью, моя сумочка стояла нетронутой на краю стола дежурного. Так как еще пока не был составлен протокол моего задержания и протокол личного досмотра, то содержимое сумочки тоже оказалось на месте.
Далее дежурный с глупой улыбочкой подписал мне пропуск, и я направилась на выход, но в последний момент задержалась у двери и загадала еще одно желание: зло должно быть наказано!