По моим правилам
Шрифт:
Тот что-то радостно вещал с парты. Катерину ещё из больницы не выпустили. Я осторожно присела недалеко, но…
– Солнцева! Вот только в честь того, вот ты у нас такая классная, тебе лично приглашение на новогоднюю вечеринку! Будет улёт! Но места ограничены и стоят конских денег.
Ага. Просто, небось, боится, что если я не пойду, то Кати там не будет. Нет ничего романтичнее, чем соблазнение понравившейся девушки под бой курантов.
Жизнерадостный парень подлетел ко мне и вручил флаеры с улыбкой на лице. Угу. Я
Маскарад. Новогодний маскарад, все в масках. Ну конечно, Солнцева! Совсем отупела со своими заморочками. Подняла глаза на Макара, решая,играть ли партию до конца.
– Ну а кто из наших будет?
Тот просиял. Судя по всему, козырь в рукаве какой-никакой имелся. Он радостно шепнул как бы между нами:
– Кого там не будет, спроси. Самая отвязывая вип-вечеринка. Все сливки универа будут, даже Самсонов, кое-кто из руководства. Волобуева рассказала.
Сделала вид, что задумалась, а сама пыталась унять бешено бьющееся сердце. Этот тот самый шанс, у меня будет возможность воплотить в жизнь свою задумку. Причём без последствий. Ручки вспотели…
– А что мне за это будет?
Всё-таки репутация у меня хорошая. Пусть удивит, хоть мы с ним и неплохо сдружилось в последнее время. Но Макар, казалось,подготовился как следует:
– У меня мать в костюмерной работает, и с меня любой каприз. Бесплатно, разумеется.
Ну все. Убедил. И я забрала столь важные для меня флаеры.
Глава 14. Миша
Едва не опоздал на игру. Последняя в этом году. Наконец-то. Переоделся в чёртову чёрную форму и пошёл на разминку. Брат ничего не сказал. Он вообще давно ничего мне говорил.
Потому что, когда дело касалось волейбола, язык сразу в заднице оказывался. Нет, иногда на тренировках он был довольно строг. Их я не пропускал.
Приходил в любом состоянии. Потому что не мог себе позволить, пока я несу повинность в этой команде, оказаться хуже этих хлюпиков. Что бы у меня внутри ни творилось, мне было просто необходимо понимать, что я лучший.
Так было с детства. В волейбол меня привели Ваня и мать. Ему было лет тринадцать, и он сказал мне, что я влюблюсь. Что он верит в меня, и скоро мы с ним будем играть в одной команде.
Везде сплошная ложь. Мы никогда не будем играть в одной команде. Это попросту невозможно. И виноват в этом я. Взял из корзины сине-желтый мячик.
У нас всегда были самые лучшие и новые мячи. Брат там спонсировал кого-то, поэтому раз в сезон менял инвентарь стабильно. Он зарабатывал, много зарабатывал.
Я никогда не касался денег и не собирался. Не хотелось просто. Там что-то на карточку приходило типа стипендии спортивной. Плевать. Отец всегда давал достаточно денег, и я никогда ни в чем не знал нужды.
Да я, кроме алкоголя, и не тратил ни на что. Просто жил так. Бухая и максимум, о чем думая, – это кто сегодня меня на моей же тачке подбросит. За рулём не пил, никогда.
Одно дело ныть на жизнь, и другое – стать инвалидом без права распоряжаться собственным дерьмом и мочой. Как бы я этот мир ни ненавидел, но были вещи, которые однозначно стоили того, чтобы за ними следить.
Нахмурился. Мяч в руках приносил мгновения тишины в душе. Лишь мгновения. Да, я ходил сюда только потому, что обещал. Только потому, что она так хотела, но и имел некий бонус.
Эмоции выходили через игру. Злость придавала сил расплющить проклятый мяч о площадку. Показать этим недоделкам, как нужно играть в волейбол.
До того, как внутри все покрылось слоем дерьма, я любил спорт. Трепетал на старте и сосредоточено брал игру в свои руки. Всегда, в любой команде, был капитаном.
Меня боялись и уважали, и я мог даже в пятнадцать подобрать слова для каждого. Пока хотел. Но это изменилось в одночасье.
Теперь я уже ничего не хотел и не планировал. Ничего не предпринимал и не заискивал перед судьями для своих ребят. Потому что не было их. Не было команды.
Только жалкая кучка уродцев, что вывозила исключительно из-за меня да моего брата. Неожиданно он оказался неплохим тренером. Но я все равно его ненавидел. Его и себя.
Да только как сопротивляться этой толике облегчения, когда ты обрушиваешься с атакой на соперника. Как смерч врываешься в его распланированную игру, начиная крушить все подряд. Ломать его стратегию.
Я атаковал каждый раз как в последний. Словно за мной сами черти гнались, и ни мерзкое состояние после попойки, ни пара часов сна, ни усталость не имели значения.
Я стоял на площадке, значит, должен быть на ней лучшим. Самым быстрым, сильным, умным. Пришлось даже собственноручно настроить под себя связку. Хоть он один был более-менее.
Остальные так, массовка. Ещё либеро неплохой подобрался. Хотя за эти два года я не узнал даже его имени. Или узнал… Запомнил лишь того, кто капитанил. Илья.
С недавних пор он мне не нравился. С тех самых, как полез к этой овце недоделанной. Баба брата понятия не имела, что тот намахивает ее. Подружка ее тупая блондинистая даже не поняла, зачем он и либеро вьются!
Я-то считал ее умнее. Она тоже бесила. Почему? Потому что я заметил! Заметил отсутствиечертовой девки на вписках. Даже устраивать их перестало быть интересно.
Она всегда маячила, и мне было пох на то, где и как. Но когда ее не оказалось, все стало совсем иначе. Что-то неуловимо изменилось. Телки стали то ли тупее, то ли беспринципнее.
Я снова злился. Запульнул мяч в голову нашему сраному капитану, и тренер одним взглядом велел мне остыть. Он редко смотрел, просил, требовал, но сегодня с какого-то рожна решил, что мне это нужно.