По моим правилам
Шрифт:
Тяжело вздохнула. Разговор предстоит долгий. И я не ошиблась, она начала:
– Вздыхает она. Не хочешь рассказать, где шлялась? Я тут сижу, жду ее, спать не могу. А мне,между прочим, на работу завтра!
Она говорила негромко, чеканя каждое слово. Меня всегда поражало, как в такие моменты она становилась холодной, отчужденной. Во время воспитательного процесса вся любовь и нежность, что царили между нами, растворялись, словно их и не было.
– Возникли проблемы с такси.
Слабая отговорка, но правду я ей сказать не могла.
– Да? А может, ты решила, что можно так по мужикам ходить? В твоём возрасте?!
На меня как ушат дерьма вылили. Иногда она заводилась так сильно, что просто лишаласьтормозов. Ее сносило в крайности, где уже нет разницы, что и как ты говоришь своему ребёнку.
Должно быть, на работе проблемы, или устала. Может, с отцом поругалась… Кто знает, я дома стараюсь не бывать. Сейчас столько дел. Но тем не менее я просто прикусила губу от обиды.
– Что губы поджимаешь, права я? Конечно,права! Нашла решение своей проблемы, вкусила взрослой жизни?
Мне захотелось сбежать. Но ноги к полу приросли. Потому что она не отпустит. Пока не выскажется, не закончит, только хуже сделаю. Нет, она не злая, она меня действительно любит, но просто… Вот такое воспитание и желание научить меня лучшей жизни.
Лучшей жизни, которой она не живет сама, питаясь моими событиями, эмоциями и направляя на путь истинный.
– Мам, прости.
Я старалась не выглядеть очень подобострастной, но выходило как-то жалко. В голову пришла странная мысль, что даже мужики-таксисты сегодня отнеслись ко мне человечнее, чем собственная мать.
– Прости? А когда в подоле принесёшь, тоже будешь говорить прости? Если залетишь, то ко мне даже не подходи. Копейки не дам!
В такой ситуации разговаривать с ней бесполезно. Многие бы спорили, кричали, может,даже ушли, хлопнув дверью. Но мне некуда, да и в душе такая горечь.
Раньше я злилась, пыталась ей что-то доказать, а потом что-то сломалось. Наверное, в тот момент, когда она не смогла мне помочь и поддержать после того самого случая. Не смогла понять и принять.
Она ещё что-то говорила, а я ковыряла носком пол. Он сказал земляника. Миша почувствовал тот самый аромат. Надо теперь бы сменить, а то мало ли… Конспирация – наше все.
Заменю на какой-нибудь иной гель, а запасы земляники припрячу на особый случай. Пусть лежат. Не хочу, чтобы он унюхал. Не хочу стать для него заметной, потому что тогда…
Тогда я потеряю тот самый статус. Особый, нетронутый. Он переспит и забудет наутро. Если это между нами и случится, то только по моим правилам!
Ужаснулась. Какие только мысли в голову не придут! А что, если… Прикрыла глаза, тяжело дыша, вспоминая его требовательные руки и жалкие губы.
Это было приятно. Более чем приятно. Я хотела его и не чувствовала ни одной преграды. Ни отвращения, ни стыда! А что, если…
Вздернула голову и взглянула на мать. Знай она,о чем сейчас подумала ее дочь… Да меня бы из дома не выпускала год целый!
– Что бесстыжими глазами смотришь?
– Для психолога ты слишком сильно зациклена на некоторых вещах, мам. Не хочешь на ревизию сходить? Тебе бы обсудить это со специалистом.
Я развернулась и вышла. Когда в голове созрел дерзкий план, все как-то иначе стало. Мать настолько опешила от этой шпильки, что даже не нашлась, что ответить.
Но это пока. Работа и статус для неё значили очень много. А роль матери… Как она сама любила говорить: я живу для тебя и только ради тебя. Та ещё ноша для ребёнка!
На последних сеансах с тем самым психологом женщина пыталась поднять для меня аккуратно процесс сепарации с матерью. Говорила, что нужно задуматься об этом.
Дети не отвечают за счастье родителей. Взрослые дяди и тети должны нести ответственность за свою жизнь сами, не перекладывая ее на других! А мне эту фразу талдычат, сколько себя помню.
Она думает, что так любовь показывает, что превозносит значимость материнства в нашей жизни, но на самом деле это не так. На самом деле она просто держит меня на поводке в статусе хорошей девочки, которая ей жизнь эту не должна портить.
Зашла в комнату и залпом выпила холодный утренний чай. Дурацкая привычка пить все напитки холодными и разбавлять водой. Вот тебе и солнечная Маргоша, вот тебе и девочка-зажигалка.
И вроде же знаешь все. С психологий я давно знакома, всё-таки есть откуда узнать, спросить. Но почему я до сих ничего не сделала, чтобы изменить свою жизнь? Мне двадцать два, а я до сих пор парней боюсь и целовалась один раз за последние три года!
Целовалась… Коснулась губ, и они показались мне все ещё слегка припухшими. Интересно, она заметила? Конечно, заметила! Иначе бы и такой историки не устраивала.
Подошла к туалетному столику и присела. Сейчас кое-как приведу себя в порядок. В ванну не пойду, мало ли, ещё ее там встречу. Хватает мне завтрашнего…
Наверняка она уйдёт в глухой игнор и обиду и будет ждать, пока я извинюсь за сказанное. Предвосхищаю ее слова: ты меня так вчера разочаровала, ты сделала мне больно, не того я ожидала от своей единственной дочери.
Жаль, что я одна у них. Поэтому на мне так повёрнуты. Может, если бы у меня был братик… Но не срослось, хотя они пытались. Не всем везёт.
Села к зеркалу и слегка опешила. Ой-е! У меня на шее красовался огромный засос. М-да, конспираторша хренова… Ну это ж надо так облажаться! Такси я ждала. Ага, верю, верю.
Обидно было до слез. Вот могла же посмотреть в зеркало в лифте. А я все в облаках витала. Думала… Мысли снова вернулись к дерзкому плану. Наглому, смелому и сумасбродному.
Я соблазню Самсонова и сделаю это! Пересплю с ним, выбью этот клин клином раз и навсегда. Думаю, это должно поставить точку в вопросе про мою небольшую зависимость от Миши.