По нехоженной земле
Шрифт:
красоте картины полярного сияния, знали, что в периоды полной луны льды будут
казаться отлитыми из серебра; что в самом мраке полярной ночи, бушующем метелью,
много величественной и грозной поэзии; наконец, мы точно знали, в какой день и час
через четыре месяца снова увидим солнце. Но все это не могло изменить нашего
настроения. Мы то и дело возвращались к солнцу в своих беседах. Нам хотелось его
видеть. Словно прощаясь с любимым существом, мы хотели
запечатлеть каждую черточку лица, запомнить последний взгляд...
Но и это желание осуществить было трудно. Почти беспрерывно все небо
покрывала сплошная плотная облачность. Зато, когда солнцу удавалось пробить
сплошную стену туч, оно творило чудеса. Самый гениальный художник не мог бы дать
такого обилия, такой игры красок, таких необычных и неожиданных их сочетаний.
2 октября, в дни нашего похода на Северную Землю, солнце, разорвав пелену
облаков, показало нам незабываемую картину заката. Но на следующий день
надвинулись облака, и молочно-белые туманы захлестнули землю. До 12 октября
солнце не могло пробиться сквозь них. И только в этот день мы вновь увидели его.
Увидели в сказочном, фантастическом виде. Вот отрывок записи за этот день:
«Солнце! Солнце! Даже два! Нет три! Четыре! Целых пять!.. Какая щедрость,
какое необычайное зрелище!
Десять дней мы не видели солнца, да и до этого оно было редким гостем. Зато
сегодня оно вознаградило нас.
Утром тучи приподнялись над горизонтом. Все более и более разгораясь,
огнем запылала заря. Наконец появилось само солнце. Огромный, сильно
увеличенный и сплющенный рефракцией диск оторвался от линии горизонта
и торжественно, медленно поплыл на запад. Его разорванные края
напоминали не то бахрому сказочной огненной шали, не то гигантские языки
застывшего пламени. Проходит час. Солнце уже склоняется к закату. Сильная
рефракция еще больше преображает диск. Он начинает напоминать огненную
восьмерку. Ее перехват делается все тоньше и тоньше. Наконец, восьмерка
разрывается пополам. Теперь — два солнца, одно над другим, плывут над
горизонтом. Но и это не все! Вот на некотором расстоянии от них, справа и
слева, зародились какие-то светлые пятна. Это ложные солнца. Они светятся
все ярче и ярче и движутся на одной линии с разрезанным диском настоящего
солнца. А над ним появляется еще более яркое третье ложное солнце. [103]
На юге льды окрасились в лилово-фиолетовый цвет. Местами они кажутся
совсем черными, местами горят ярким красным пламенем и лишь кое-где
окрашены в нежные розовые и лиловые оттенки. Тучи тоже кажутся
черными. Только нижний край их охвачен пожаром. Они не уходят.
Опускаются ниже. Висят, как занавес, готовый каждую минуту закрыть
необычную сцену.
А разрезанное пополам солнце совсем уже близко к горизонту. Ослепительная
свита из трех ложных солнц попрежнему сопровождает уходящее светило.
Весь ландшафт мрачноват, но величествен и торжествен. Вот диск
вытягивается в один огромный эллипс. По краям опять появляется бахрома.
Солнце коснулось линии льдов и начинает медленно погружаться за горизонт.
Боковые ложные солнца тухнут. На верхнее надвигается туча. Вся свита
исчезает. В одиночестве тонет светило. Остается лишь узкая полоса багряной
зари. Через час и она гаснет. Тучи тяжело ложатся на горизонт».
И вот запись 21 октября:
«Ясный морозный день. Ртуть в термометре опустилась до — 26°. Показалось
солнце. Около часа оно двигалось по линии горизонта, и, точно обессилев,
скрылось, так и не оторвавшись от этой линии. Мы видели солнце в
последний раз. Высокий, резко очерченный огненный столб вырос над тем
местом, где оно только что было. Постепенно бледнея, столб долго двигался к
западу вслед за невидимым светилом.
Только через четыре месяца мы снова увидим солнце. С его появлением
миллиарды разноцветных искр брызнут на снежные поля, густые синие тени
лягут на льды, вернутся розовые туманы. Потом криком птиц наполнится
воздух, и на обнаженной из-под снега земле торопливо, боясь упустить хотя
бы один теплый день, раскроют свои разноцветные чашечки миниатюрные
полярные цветы.
А сейчас... Еще некоторое время в ясную погоду мы будем видеть зарю.
Полуденные сумерки все больше и больше будут сгущаться, и, наконец, дней
через двадцать наползающая темнота закроет все вокруг. После этого два
месяца полдень не будет отличаться от полуночи, пока снова не появятся
признаки зари. В это время солнце заменят нам хронометры. Они будут
отмечать наступление «дня». Арктика заснет. Птицы давно уже покинули ее.
Последнюю из них — моевку — мы видели 10 октября. Все живое,
оставшееся здесь, будет вести борьбу за существование во мраке
наступившей полярной ночи. Эскимосы называют ее «большой ночью». Это
верно передает ощущение и настроение человека». [104]
Следующий день был таким же ясным, но солнце уже не показывалось. Только
над тем местом, где оно вчера скрылось, как и накануне, возник огненный столб, словно