По новой
Шрифт:
– Расслабься! Вы все такие напряженные, что просто ужас! Сейчас хоть подобреете.
– Скот, ты издеваешься? – рявкнул на него Мэтью со стороны водительского сиденья. – Вся машина провоняет твоей травкой!
– Боже… – Алекса закрыла нос воротом футболки и отвернулась к окну.
Скот не обращал внимания на недовольство друзей и улыбался во весь рот, то и дело заново наполняя салон машины белым дымом.
– Придурок, – только усмехнулся Дилан, который один из немногих не ругался на друга всерьез. Может, и правда все смогут расслабиться. Он мельком глянул на Алексу. Все расслабятся. Абсолютно все… Дилан встряхнулся,
– Откройте окна сзади, – сказал Мэтью, опустив наполовину стекло со своей стороны. – Я вообще-то за рулем.
Гейл тоже приоткрыл окно и посмотрел вперед. Они въехали на однополосную дорогу, где слева после встречной полосы виднелся глубокий склон, так что деревья оказались видны лишь ближе к макушкам. Справа же начинались горные подъемы. Пока небольшие, но природы уже стало больше, чем городского окружения.
Дым все равно быстро заполнил салон. Глаза стали закрываться…
– Мэтью, кошка! – Звонкий вопль Энн взбодрил сразу всех, кто только начал расслабляться, поддаваясь успокаивающей дымке.
Мэтью в тот же момент ударил по тормозам, больше испугавшись крика девушки, чем перебегающей дорогу кошки. Та вздыбилась и зашипела на летящую на нее машину, так что водитель скорее рефлекторно дернул руль в сторону. Раздался удар и громкий скрежет, от которого кошка бросилась в обратную сторону дороги, откуда и пришла.
А вот минивэн не просто смял ограждение над обрывом – он выломал его, отправив машину кубарем катиться вниз по склону. Привычки пристегиваться не было ни у кого, кроме водителя. Поэтому машина, продолжая крутиться, билась о выступ то одним боком, то другим, в то время как в салоне уже сложно было разобрать, кто именно и куда падал. Тела смешались в единую кучу, ударяя друг друга в полете и расшибаясь о бока машины. Разбившиеся стекла летели в лицо и в руки ребят, но порезов они не замечали: в этой каше невозможно было разобрать, откуда именно приходит боль. Кости ломались одна за другой, на кого-то брызнула кровь. Она хлынула Гейлу в лицо, но своя или чужая, понять не получалось.
От последнего удара в салоне окончательно смешались тела и металл. Крики затихли, смятую машину заполнили стоны. Гейл открыл глаза и увидел лишь красную пелену.
Он не чувствовал ни рук, ни ног, лишь сплошную всепоглощающую боль. Казалось, что позвоночник вырвали из спины, но нервы продолжали его ощущать. То, как он оказался смят, как выбились позвонки. И шея… она не поворачивалась. Гейл несколько раз тяжело моргнул, чтобы избавиться от пелены. Чья-то кровь залила его глаза, из-за чего ничего не было видно. Но вот фигуры стали прорисовываться одна за другой.
Водитель лежал на приборной панели, истекая кровью из оторванной ноги. Вся одежда – в клочья. Мэтью было невозможно узнать из-за этих лоскутов ткани и кожи. Дилан, его сосед, все еще дышал, но дыхание это было хриплым, с тяжелыми булькающими звуками. Кровь сплошным потоком выливалась из его груди, откуда торчал обломок толстой ветки, проткнувшей Дилана насквозь. Гейл с трудом скосил глаза дальше…
Шея Алексы свернута под неестественным углом. Стеклянные глаза смотрели вдаль, руки и ноги вывернуты так, что в этой молодой девушке едва ли можно узнать человеческую форму. От лица Скота осталась лишь половина – челюсть оторвало, а глаз висел лишь на одном скользком нерве. Они оба уже не дышали.
Энн…
– Э… – из горла Гейла вырвался хрип, а следом и захлебывающий кашель. Дышать не получалось. Последний воздух вышел с этой буквой.
Энн лежала тихо, мирно. Из ее лица торчали осколки битого стекла, волосы заляпаны кровью. Вдоль всего тела – от самых ключиц до пупка – тянулись глубокие порезы, раскрывшиеся мясом наружу. Словно жуткий цветок смерти.
Гейл снова захрипел, пытаясь вдохнуть. На лоб стали падать капли крови, застрявшие где-то на верхушке салона машины. Сложно сказать, где именно оказалась крыша. Да и какое это имело значение, когда так не хватало воздуха? Просто вдох… Не вышло. Глаза стали закатываться. Воздуха…
В этот момент последние силы покинули тело Гейла. Он умер. Как и все остальные.
Глава 3. Вдохни
Старушка с тяжелым скрипом выбралась из-за стола. Чертов трактир, кто додумался поставить здесь такие неподъемные скамейки… Она бросила гневный взгляд на официантку, но не сказала той ни слова. В конце концов, она помогла. Будет теперь ждать своей манны небесной, мужа богатого. Будет ей богатый муж… Видит Господь, будет. Долги надо отдавать. А желания загадывать точнее. Одного богатства мало для счастья семейного.
Забрав свою клюшку, старушка отправилась на выход. В воздухе пахло смертью. Время подходило. Пора действовать. Пора, пора… Теперь ее ждал лишь отдых. Такой долгожданный! Надо только успеть. Нельзя упустить время.
Старушка выползла из забегаловки под громким званием «Кафе» и отправилась в сторону дороги.
Отпихивая в сторону мешающие камушки, старушка перелезла через ограждение перед горой и вышла к тропинке, которую протоптали прошлые путешественники. Закрыв глаза, она вдохнула поглубже. Морщинистое лицо обдул легкий ветерок. Будет ли она скучать по нему? Нет, ничуть. Наконец-то пришло время отдыха.
Открыв глаза, старушка поплелась дальше. Выше и выше, стараясь забраться на максимально возможную для себя точку на горной тропинке. Старые ноги с трудом слушались, однако старушка смогла залезть к выступу, выходящему к самой дороге. Бросив палочку у самого склона, она подошла к краю скалы, тяжело дыша. Тихий хрип вырывался вместе с дыханием. Слабое человеческое тело. Ужасно слабое… Как же хочется вновь стать молодой! Ради этого не было жаль ничего. И никого.
Она отошла к хлипкому краю, из-под ног посыпались камни. Ударяясь о горную породу, камешки падали на проезжую часть, где слишком редко показывались машины. Старая голова повернулась вбок, проглядывая дорожку дальше. Где-то там все уже свершилось. Она чувствовала это. Знала, что все готово. Знала, что внучка ее не подведет.
Старушка перевела взгляд вперед, на верхушки деревьев. Дряблая рука залезла в карман хлопковой юбки и вытащила на свет тонкий клинок. Лезвие блеснуло на солнце, словно подмигнуло хозяйке. Та погладила дрожащим пальцем плоскую часть лезвия. Как странно, что ей все равно было страшно. Будто она не знала, для чего это делает.
– Полно. Полно… – старушка успокаивала сама себя, а затем вскинула голову к небу и развела руки над собой. – Прими мое, как я приняла твое! Небо, даруй мне покой; солнце, даруй мне силу… – тяжелый ком завязывался снизу живота, – ветер, даруй мне путь…