По обе стороны фронтира
Шрифт:
Разведчики широко разошлись по прерии в поисках врага. Ведь наверняка кто-то наблюдает за походным лагерем, и надо найти вражеских лазутчиков, не дать передать о выходе команчей. Не зря бледнолицые выступают в одном ряду с липанами. Те чувствуют себя в прерии как дома. Не будь их, можно было бы не опасаться за скрытность перемещений.
На небо вышла луна, однако помощи от нее было мало. Противник тоже умел действовать скрытно, и попробуй, найди его в темноте! Травы медленно колеблются, бледный свет полуночного светила делает все неверным, призрачным, а едва не единственный звук – шелест все той же
Медведю досталось следовать перед отвлекающим отрядом. С одной стороны, обидно не принять участия в основном набеге, с другой – ударить по врагу – весьма почетно. Если все пройдет хорошо, они еще успеют оторваться от противника и соединиться с Бьющим Орлом.
Приходилось постоянно напрягать зрение. Но луна неверным светом частенько вводила в заблуждение, показывала не то, что было в действительности. Какой-то далекий куст мог прикинуться человеком, волнующаяся под дуновением ветра трава словно намекала – под ее прикрытием ползут враги. Разведчик то и дело сворачивал, стремясь объехать возможно большее пространство, однако понимал: если противник затаился, то обнаружить его можно лишь при особой милости духов. Вот если просто остановился отдохнуть – дело другое. Или если куда едет по своим ведомым и неведомым делам.
Иногда Черный Медведь слезал с коня, приникал ухом к земле и напряженно вслушивался. Почва передает звук гораздо лучше воздуха. Надо лишь уметь разобрать его.
И вдруг… Медведь не сразу поверил удаче, но ошибки быть не могло. Кто-то определенно скакал в сторону лагеря бледнолицых, довольно быстро скакал, причем, показалось, копыта коня были подкованы.
Завалить свою лошадь, затем прикинуть, где именно может промчаться всадник. Не так и далеко. Теперь незаметно переместиться в ту сторону. Тут как раз и небольшая балочка есть, можно провести лошадь, а там вновь уложить ее, самому же осторожно приподняться.
Вот он! Точно, бледнолицый! Ну, теперь держись!
Там же
Всадник появился неожиданно. Вроде Степан так следил за происходящим вокруг, и тем не менее силуэт индейца вырос словно из-под земли. Только что не было, и вдруг вырос. Какая-то сотня шагов, сущая мелочь. Не спрячешься, не скроешься…
Хорошо, казак предусмотрительно берег силы коня, и теперь огрел верного друга плеткой, сразу переводя его в карьер.
Один враг – не страшно, но один ли он? Вдруг объявятся и другие? Да и любая схватка может преподнести неожиданности. Мало ли? Главное – доставить донесение, потому демонстрировать храбрость и воинское умение – не к месту и времени.
Команч рванул вслед. Теперь все решали таланты наездников да силы лошадей. И, разумеется, удача. Попадется под ногу скакуна какая ямка, вот и все.
Расстояние вроде бы не сокращалось, однако и не росло. Ночной прохладный воздух овевал лицо. Степка припал к конской шее, время от времени взмахивал плеткой, но понимающий хозяина конь не нуждался в дополнительном подстегивании. Он словно не бежал – летел по ночной степи, и лишь стук подков говорил о том, что подковы касаются земли.
Отчаявшийся
Такая же участь ждала и третью. Медведь едва не взвыл от досады. Он считался неплохим стрелком, собственно был им, но ночью да на скорости – тут обычного умения мало. Требуется особая помощь духов, однако они не желали помочь воину, предпочитая взирать: справится ли он сам?
Степану тоже очень хотелось выстрелить в ответ. Пару раз оглядываясь, он заметил лук в руках преследователя, даже видел, что тот пускает вдогон стрелы. Ружье заряжено, имеется пистолет, только вдруг оружие еще понадобится в дальнейшем? Тем более шансы попасть в цель невелики. Пороха жалко. И пуля не камень, на дороге не валяется.
Казаку постоянно приходилось следить за направлением. В темени недолго ошибиться, промчаться в стороне от своих, а потом ищи их в поле! Но помогали звезды и луна. Первый индейский отряд уже должен был остаться далеко в стороне, теперь пора выйти и на прямую.
Преследователь по-прежнему был один. Никто больше не появился, значит, вряд ли появится. Поневоле захотелось повернуть и принять бой. Удирать от одиночки – позор. Но удача переменчива, порою случай значит больше, чем мастерство. Если бы не донесение!..
Кони стали уставать. Индейский чуть меньше, но расстояние чуть подсократилось, совсем немного. Медведь выпустил еще стрелу, понял – рановато. Темнота, скачка…
По прикидкам Степана, до лагеря оставалось версты полторы. Совсем ничего. Костры там горели в низинках так, чтобы никто чужой не видел. Посему преследователь наверняка не догадывался: скоро они влетят с намета прямо к остановившимся на ночлег солдатам, а там ночлег – не ночлег, часовые на постах, сообразят, захватят. Тут продержаться всего ничего…
Но что-то кольнуло в спину, дало так, что пронзило болью. Даже не кольнуло – пробороздило, словно чем-то острым, да так и осталось.
Позади послышался торжествующий крик. Медведь в порыве чувств даже вздел на мгновение руки.
Попал ведь, попал! Теперь противник вылетит из седла, и можно будет завладеть его ружьем, раз коня ловить нет времени.
Или все же удастся поймать?
Не вылетел. Мчался, будто ничего не произошло. И даже лошадь не замедлила бега, хотя должна бы. Раз хозяйская рука ослабела, а опасность она не чувствует, то куда дальше бежать?
Ведь попал же! Должен был попасть!
И тут чуть в стороне что-то сверкнуло. Лошадь Медведя внезапно стала падать, и только сейчас он услышал несильный гром.
Каким чудом индейцу удалось спрыгнуть с седла, прежде чем придавило бы падающей тушей, он сам не смог бы сказать. Но так и рухнули: лошадь отдельно, всадник – тоже. Удар получился такой, что вышибло дух, и некоторое время Медведь тщетно пытался втянуть в легкие воздух.
– Ну, Захарка! Говорил – во всадника! В лошадь зачем? – сердито выкрикнул в стороне один егерь другому. – Пропала скотинка! Ладно, давай быстрее туда. Посмотрим, что там с хозяином?