По обоюдному согласию
Шрифт:
— Привет, малышка Брей. Что случилось? — Он потянулся к моей сумке. Выдыхая, я позволяю своим плечам поникнуть.
— Можно мне остаться здесь на пару дней?
— Брейлин, что произошло? — спросил Гас, когда мы оказались в крошечной квартирке. Его гостиная служила также кухней и столовой, но Гас обставил ее таким образом, что вы никогда не почувствуете себя стесненными.
Я плюхнулась на диван, обняв его бирюзовую декоративную подушку.
— Мы с Кеннеди сильно поссорились. В течении нескольких дней она на выходных, а я действительно не в настроении ее видеть. — Я постаралась,
— Что? Вы двое никогда не ссоритесь. — Он бросил мою сумку на стул, прежде чем свернуться калачиком рядом. Я положила голову ему на плечо, позволяя его рукам обхватить меня, чтобы успокоить.
— Она сказала какую-то хреновину, потом я сказала какую-то хреновину…
Я не хотела втягивать Гаса в свою драму, и чтобы он знал о том, что я спала с Пейтоном. Не говоря уже о том, что я не хотела, чтобы он тоже считал меня тупицей. Гас поцеловал меня в волосы, таким образом заверяя, что всегда рядом.
Я пыталась оттолкнуть Пейтона. Я решила, что подожду, пока не закончится дело или моя стажировка, прежде чем связываться с ним, но я больше ничего не могла поделать с чувствами к нему. Не было смысла прятаться от них; он был рядом не только для того, чтобы унять мой зуд. Впервые я влюбилась в кого-то, но теперь все это закончилось.
Гас встал и направился на кухню. Я услышала, как открылся и закрылся холодильник, прежде чем он вернулся с пинтой «Хааген-Даз» и двумя ложками. Открыв крышку, он протянул мне ложку, прежде чем зачерпнуть большую порцию себе. Гас никогда не был из тех, кто балуется сладостями, так что это было странно. Я схватила ложку и потянулась за пинтой с озадаченным выражением на лице.
— Что? — спросил он, смакуя первый кусочек.
— Ничего. — Я улыбнулась впервые с тех пор, как увидела Пейтона в своей гостиной. Я зачерпнула небольшое количество на ложку. — Мне казалось, ты не любишь сладкое.
— Что я могу сказать, Брей? Это все из-за тебя. Мороженое помогает.
Я посмотрела в его большие шоколадные глаза и увидела то, что, как показалось, было той же болью, которая таилась в выражении моего собственного лица.
— Ты хочешь поговорить об этом? — спросила я. Я вернула ему пинту мороженого, прежде чем положить голову ему на колени. Он улыбнулся мне сверху вниз.
— Джон попросил меня пойти с ним на вечеринку, которую он должен посетить в выходные в День памяти. — Гас поиграл ложкой. — Я пока не готов открыто говорить о нас.
— Предлагаешь пойти с тобой в качестве твоего «плюс один»? Таким образом, ты все еще можешь быть рядом с ним? — предложила я, зная, что мы оба много раз были друг для друга «плюс один».
— Нет, это не поможет. Я предлагал такой вариант, но Джон закатил очередную большую истерику. Он сказал, что устал всегда быть третьим лишним. Что хочет быть с кем-то, кто может целиком, без прикрытий, посвятить себя ему. — Он отправил в рот ложку мороженого. — Но я еще не готов, понимаешь? Кроме тебя и Кеннеди, об этом знают всего пару человек. Я еще даже не признался в этом своей матери.
— Прости, Гасси. — Я потерлась рукой о его бедро.
Отец Гаса бросил его и мать, когда ему было десять, и Гас чувствовал, что, сказав матери, что он гей, уничтожит ее.
Просто счастлива.
Поставив мороженое на стеклянный кофейный столик, он провел рукой по моим волосам.
— Не извиняйся, малышка. Похоже, есть только я и ты.
— Всегда.
***
На следующее утро я пришла на работу, думая, что это последний раз, когда захожу в свою маленькую серую кабинку. Когда моя карточка-ключ сработала на входе в систему безопасности, я была в шоке. Возможно, профессор Гольдштейн собирался уволить меня лично. Это было бы здорово, очень унизительно. Черт, скорее всего, Пейтон будет там и понаблюдает за всем этим.
Когда я добралась до своего стола, ожидала, что меня будет ждать розовый бланк или маленькая записка на листочке, но ничего не оказалось. Я огляделась, чтобы посмотреть, есть ли еще кто-нибудь в офисе. Может быть, он застрял в пробке, или Виктория опаздывала.
Не могло быть такого, чтобы Пейтон ничего не сказал, особенно после всего, что наговорил вчера. Это был всего лишь вопрос времени — мои часы — минуты — здесь были сочтены. Я вошла в систему, очистила всю личную электронную почту, которая у меня была, и организовала рабочий стол так, чтобы, когда меня уволят, это был безболезненный процесс.
Когда я взглянула на свои часы на экране и увидела, что уже одиннадцатый час утра, я повернулась на стуле, оглядываясь в поисках признаков чего-либо необычного. Разве я не должна была быть здесь? Не желая быть трусихой, а узнать, сохраню ли свою работу еще на один день, я поднялась со своего места и направилась к кабинету Виктории. С таким же успехом можно было бы встретиться с неизбежным лицом к лицу.
Я остановилась у ее двери и тихонько постучала, не желая отвлекать девушку от работы.
— Доброе утро, Виктория. — Я слабо улыбнулась.
— Доброе утро, Брейлин. — Она отвернулась от своего компьютера и лучезарно улыбнулась. — Могу я тебе чем-нибудь помочь, милая?
Потрясенная тем, что она сказала, я, заикаясь, произнесла первые слова, прежде чем одумалась.
— Я… Я пришла… Я пришла узнать, не нужна ли Вам какая-нибудь помощь. Я в курсе всей работы, которую Вы мне поручили, и подумала, что могла бы помочь Вам с тем, над чем работаете. — Я прошла дальше в кабинет, занимая место перед ее огромным столом из темного дерева.
Она повернулась на стуле к своему массивному книжному шкафу, который был забит папками. Она потянулась за парочкой из них, прежде чем снова повернуться ко мне.
— Не могла бы ты кратко изложить это для меня так же, как в деле Вентурини против Сеймура?
Я кивнула, забирая у нее папки. В данный момент я бы сделала все, что угодно, чтобы ни о чем не думать.
— Конечно.
— Клянусь, Брейлин, после того как ты сдашь экзамен, надеюсь, Говард предложит тебе постоянную должность. Ты лучший стажер, который у нас когда-либо был. — Она вернулась к своему столу, просматривая электронное письмо, которое только что поступило на ее почтовый ящик.