По образу и подобию (Видение смерти)

Робертс Нора

Везение выпало ей через полчаса.

— Здесь! — Ева вскинула руку, делая Пибоди знак остановиться, и присела на корточки. — Дерн поврежден. Дай-ка мне очки. Да… да, — подтвердила она, водрузив очки на нос. — Вот следы крови. — Она опустилась на четвереньки, чуть ли не уткнувшись носом в землю, как охотничий пес, почуявший добычу. — Нужно огородить это место и вызвать «чистильщиков». Посмотрим, удастся ли им найти какие-то улики. Смотри!

Ева извлекла из походного набора пинцет.

— Сломанный ноготь. Наверняка принадлежит ей. — Отправив ноготь

в пакет для улик, она откинулась на пятки. — Ты не упростила ему задачу, правда, Элиза? Ты сделала все, что смогла.

— Похоже, он тащил ее по траве, — заметила Пибоди. — Вот здесь она упиралась ногами. Потеряла туфлю. Вот откуда на ее ноге следы грязи и травы. Но он вернулся за туфлей. Унес с собой все, что на ней было.

Зачем?.. Пожав плечами, Ева поднялась на ноги.

— Проверим мусорные баки в радиусе десяти кварталов. Может, он выбросил одежду? Посмотрим, сумеем ли мы получить описание того, во что она была одета. Но, даже без описания, ошибиться трудно: одежда будет порвана, в грязи, в крови. А может, он и не выбросил одежду. Может, взял на сувениры.

— Она живет в паре кварталов отсюда, — напомнила Пибоди. — Он схватил ее недалеко от дома, притащил сюда, сделал свое дело, а потом перенес к озеру и свалил на берегу.

— Мы прочешем весь сектор. Давай организуем поиск, а потом отправимся к ней домой.

Пибоди откашлялась и оглядела платье Евы.

— Пойдете прямо в этом?

— А у тебя есть идея получше?

Ева, конечно, чувствовала себя немного нелепо, подходя к охраннику, дежурящему в ночную смену у входа в дом, где проживала Элиза Мейплвуд, в погубленном вечернем платье и на каблуках в милю высотой. Что ж, по крайней мере, жетон при ней. Она никогда не выходила из дому без него.

— Лейтенант Даллас, детектив Пибоди, Нью-Йоркский департамент полиции. По поводу Элизы Мейплвуд. Она здесь проживает?

— Мне необходимо проверить ваши удостоверения.

В этот глухой предутренний час он выглядел необыкновенно представительно в щегольском красном мундире, обшитом серебряным позументом. Его внешность соответствовала облачению: солидный мужчина лет пятидесяти со слегка посеребренными висками под стать позументу.

— Документы в порядке, — сказал охранник, возвращая удостоверения. — Миссис Мейплвуд является домашней прислугой, проживает и работает у мистера и миссис Лютер Вандерли. А в чем дело?

— Вы видели миссис Мейплвуд вчера вечером?

— Моя смена с полуночи до шести. Я ее не видел.

— Нам необходимо поговорить с мистером и миссис Вандерли.

— Мистера Вандерли нет в городе. А миссис Вандерли я сейчас извещу.

Пока охранник говорил по телефону, Ева оглядывала вестибюль. Играла тихая музыка, включившаяся в тот самый момент, когда они вошли. Очевидно, она была настроена на включение при появлении людей. «Неужели человеку нужна музыка, чтобы пересечь помещение?» — удивилась Ева. Это было за пределами ее понимания.

Вестибюль был залит приглушенным светом и заставлен свежими цветами. Несколько дорогих

мягких диванов сгруппировались у стен, очевидно, на случай, если кто-то захочет присесть и послушать записанную на диск музыку. В южной стене располагались два встроенных лифта, все пространство вестибюля перекрывали четыре камеры слежения.

Видимо, у семейства Вандерли водились большие деньги.

— Миссис Вандерли готова вас принять. Прошу воспользоваться лифтом А. Пятьдесят первый этаж. Вы найдете миссис Вандерли в пентхаусе Б.

— Прекрасно. А где сейчас мистер Вандерли? — спросила Ева.

— Это официальный запрос?

— Нет, я просто люблю совать нос в чужие дела! — Ева помахала жетоном у него перед носом. — Да, это официальный запрос.

— Мистер Вандерли в командировке в Мадриде.

— Когда он уехал?

— Два дня назад. Должен вернуться завтра к вечеру.

— Спасибо. — Двери лифта открылись сами собой, пока они шли по выложенному черно-белыми плитами в шахматном порядке полу. — Ты не знаешь, кто придумал туфли на каблуках, Пибоди?

— Обувной бог. Это абсолютно потрясные туфли, лейтенант.

— Нет, не обувной бог. Это дело рук человека, очень коварного человека, который втайне ненавидит женщин. Создавая такие туфли, он нашел способ нас мучить, да еще и деньги на этом заколачивать.

— Зато в них ваши ноги выглядят, как будто в них сто футов длины.

— Ну да, только этого мне в жизни не хватало! Ходули вместо ног. — С обреченным вздохом Ева вышла из лифта на пятьдесят первом этаже.

В дверь пентхауса Б мог бы свободно въехать грузовик, но открыла ее миниатюрная женщина лет тридцати с небольшим в бархатном халате цвета лесного мха. У нее были длинные, спутанные со сна темно-рыжие волосы с отдельными высветленными до золотистого оттенка прядками.

— Лейтенант Даллас… О боже, это Леонардо? — Поскольку она уставилась на платье, Еве не понадобилось много времени, чтобы догадаться, что она имеет в виду.

— Возможно. — Леонардо был не только последним идолом адептов моды, но и главным трофеем ближайшей подруги Евы. — Дело в том, что я была на… ну, неважно. Это моя напарница, детектив Пибоди. Миссис Вандерли?

— Да, я Диэнн Вандерли. А в чем дело?

— Мы можем войти, миссис Вандерли?

— Да, конечно. Я ничего не соображаю… Когда позвонили снизу и сказали, что меня спрашивает полиция, я сразу подумала, что с Лютером что-то случилось. Но мне позвонили бы из Мадрида, не так ли? — Она неуверенно улыбнулась. — С Лютером ничего не случилось?

— Мы здесь не из-за вашего мужа. Это дело касается Элизы Мейплвуд.

— Элизы? — Диэнн вздохнула с облегчением. — Ну, в такой час она, наверное, спит в своей постели. С Элизой ничего не могло случиться. А в чем все-таки дело?

— Когда вы в последний раз видели миссис Мейплвуд?

— Как раз перед сном. Часов в десять. Я рано легла—у меня голова разболелась. А что произошло?

— Мне очень жаль вас огорчать, миссис Вандерли, но миссис Мейплвуд мертва. Она была убита этой ночью.