По образу и подобию
Шрифт:
Лин сидел в позе лотоса на краю высокой скалы, замотавшись в свою терракотовую монастырскую тогу, и задумчиво глядел вдаль на восход солнца. Рядом с ним лежал его огромный пес Кун, потомок кавказской овчарки и беспородного дворового брехуна, и наслаждался обществом хозяина, время от времени поглядывая на него умными карими глазами.
Погружаясь в глубокую медитацию, Лин слушал музыку небесных сфер. Его лицо постепенно становилось счастливым и умиротворенным. Наконец он прикрыл глаза, и его душа устремилась к беспредельным высотам нескончаемых миров Извечного…
Так, зарядившись энергией
Шагая по каменистой дороге, он размышлял:
«Как прекрасны простые люди, не разлученные с землей, не оторванные от своих корней, от своей истории. Как спокойны и добродушны их лица, походка нетороплива и полна достоинства, а жизнь размеренна и лишена суеты… И еще не раз подумаешь, что Человечеству предпочтительнее: информационно-технический прогресс или средневековый мелкоплеменной уклад? Люди везде и во все времена стремятся быть счастливыми, насколько позволяет им их собственное воображение, и приспосабливаются к любым условиям жизни, даже самым примитивным. Но приспосабливаются отнюдь не все люди. Не все позволяют себе не желать иного и лучшего. Не все. И не всегда лучшее — это непременно другое, а другое — лучшее. Счастье… Как измерить человеческое счастье? Чем? Каковы его разумные пределы? А неразумные? И что для меня самого — счастье? Что радует меня как обыкновенного живого существа, наделенного разумом?»
Лин шагал по горной тропе, любуясь хребтами, снежными шапками вершин в обрамлении облаков, голубым бескрайним небом, в котором кружили одинокие орлы, а также серо-коричневой каменистой почвой под ногами.
Изредка вдалеке вырастали, словно из-под земли, столбики осторожных и пугливых сусликов. Они принюхивались к воздуху, с подозрением поглядывали на одинокого путника с собакой и тут же исчезали в своих норках, не дожидаясь непрошеных гостей с воздуха.
На рынке Лина угостили корзинкой свежих овощей и мешочком риса. Монах уже собрался последовать дальше, как вдруг кто-то тронул его за плечо…
— Уважаемый, — неожиданно раздался голос у него за спиной.
Лин обернулся.
Перед ним стоял молодой европеец в спортивной темно-синей кепке, таком же синем костюме, похожем на военную форму, и с рюкзаком за плечами.
— Вы обращаетесь ко мне? — спросил Лин.
— Да, к вам. Вы могли бы проводить меня в монастырь? Вы ведь буддистский монах, не так ли?
— Верно, я монах. Но почему вы непременно хотите попасть в монастырь?
Голубоглазый и светловолосый турист, по-видимому, немец или датчанин, замялся, поглядывая по сторонам.
— Мне нужно обязательно попасть к буддистским монахам, — уверенно заявил парень, озираясь по сторонам. — Здесь так много народу, — заметил он, — что невольно хочется выбраться из этого нескончаемого людского потока, пока тебя не снесли.
Европеец заметно нервничал. Толпы, видимо, ужасно раздражали его. «Значит, он из большого города», — отметил про себя Лин, продолжая спокойно смотреть ему в лицо и молчать, даже не порываясь сдвинуться с места.
— Не могли бы мы отойти в сторону? — настаивал молодой человек.
— Могли бы, — улыбаясь, ответил Лин, вешая корзинку с продуктами себе на руку. — Но мне нужно купить еще кое-какие книги для юных друзей.
— Какой-то книжный магазинчик я заметил здесь… Совсем рядом… — оживился турист.
Лин добродушно улыбнулся, он тоже знал этот магазинчик, и уже не один год, но раз датчанин или швед (не все ли равно!) хочет стать его гидом в мир книг, чтобы сделать впоследствии гидом своим, что ж… пусть будет так.
— Хорошо. Тогда пошли, — согласился монах.
И они направились сквозь базарную толчею на другую сторону улицы, где размещалась книжная лавка последователя даосизма, старого учителя Бао.
— Было время, когда мысли о суициде не покидали меня на протяжении нескольких лет, — неожиданно начал признаваться европеец. — Меня зовут Клаус, а тебя?
— Лин… И что заставило переменить взгляды на собственную жизнь?
— Мой внутренний голос. Он приказал мне отправиться в Тибет, в монастырь. Там я найду — по его словам — ответ на свой вопрос: зачем я живу… Мне интересно, почему другие люди уходят в монастырь? Жили- жили в обществе и — на тебе! — ушли от мира.
— Может, они, также как и ты, услышали зов?
— Зов Шамбалы? Возможно, — согласился молодой человек.
— Монастырь — это необязательно то место, где люди прячутся от мира. Ценность монастыря в том, что, когда человек познает за свою жизнь окружающий мир и его многочисленные законы, ему иногда просто необходимо останавливаться для упорядочения полученных знаний, осмысления своего места в обществе, а, упорядочив, идти по пути познания дальше за новыми знаниями, — ответил Лин.
— А почему ты, например, решил обосноваться в монастыре?
— Я не всегда нахожусь в его стенах, я много путешествую, а здесь — набираюсь Силы, которую дают мне горы, покой, общение с Извечным и любимым Создателем, — многозначительно ответил Лин.
Но Клаус не понял, какого Извечного и какого Создателя имел в виду его новый знакомый. Эти эпитеты он принял за общепринятые титулы Бога. Догадался об этом и Лин. Посмотрев внимательно европейцу в глаза, продолжил:
— …А также с одухотворенными людьми. В нынешнем сверхскоростном XXIII веке Тибет стал не то чтобы одним из религиозных мест на планете, а скорее научной и оздоровительной школой души, центром по совершенствованию внутренних, сокровенных человеческих возможностей. Буддистские обители находятся высоко в горах, куда не так-то просто добраться — разве что на скимере. Потому сюда в основном приходят те, кому действительно нужны знания, либо человек находится на распутье и стоит перед выбором, а не из праздного любопытства.
— Но люди нередко сознательно истязают свое тело и унижают свою личность, свое внутреннее «я» ради острых ощущений.
— Зачастую это происходит потому, что человек еще не нашел смысла в своей жизни и не понял своего истинного предназначения.
Молодые люди уже приближались к книжной лавке старого Бао.
— Может, наше предназначение — нескончаемая череда перевоплощений, эволюция, космические путешествия и, наконец, вливание в межзвездное братство разумных существ во Вселенной? — предположил Клаус.