По осколкам разбитого мира
Шрифт:
Удастся ли пятерым людям, однажды открывшим брешь между двумя мирами, навсегда захлопнуть ее?
Покидая Бездну, Алексия не знала, суждено ли ей вернуться обратно.
Эпилог
Двенадцать часов — с заката до рассвета. Двенадцать часов, показавшихся Алексии целой вечностью. Впервые двери дома Шеланы Вескерли были закрыты. Бал закончен.
— Абигайл, тебе нужно поспать, — мягко сказала Алексия, глядя на вошедшую в гостиную сестру. Даже Мири спала, уставшая от безудержных эмоций — была рада, что обе хозяйки дома вернулись домой
Эбби помотала головой. Ее щечки до сих пор были красными от слез.
— Не спится.
— Иди сюда, обезьянка. — Сама того не зная, Алексия назвала сестру прозвищем, которое придумал для нее Джувенел.
Абигайл с ногами забралась на диван, закуталась в плед, прижимаясь к сестре теплым боком.
— Что читаешь?
— Дневник папы, где он пишет о Бездне, — улыбнулась Алексия. — Здесь он рассказывает о самых разных ее уголках и разных ее обитателях. Обо всем этом много лет назад ему поведала Сновидица. Хочешь, почитаю тебе о герхантах?
Эбби поспешно закивала.
За чтением они скоротали время до рассвета. Алексия поймала себя на том, что все чаще вскидывает голову и смотрит на часы, все больше сбивается, и все быстрее колотится сердце.
— Рассветает, — прошептала Абигайл.
Они почти одновременно вскочили с дивана и подошли к окну, с замиранием сердца отсчитывая последние минуты. И еще долго безмолвно глядели на распустившийся алый цветок рассвета.
В Альграссе наступил рассвет. Это означало лишь одно — их отцу, Сновидице, Вейну и остальным удалось навеки запечатать вход в Бездну.
Алексия прижала к себе плачущую сестру. А потом они, держась за руки, вышли из дома.
Люди высыпали из своих домов. Стояли, задрав головы и ошеломленно глядя в стремительно светлеющее небо. Шепотки, разговоры, смех… Смех, в котором смешалось удивление, неверие и радость. А Алексия даже не могла рассказать им, благодаря кому они впервые за одиннадцать лет застали рассвет в Альграссе.
Сестры шли по родному городу, озираясь по сторонам — они уже очень давно — а Абигайл и вовсе никогда — не видели Тарлеон в свете дня. Оказалось, он очень красив.
По улицам текла живая река из людей — говорливых, громких. Все барьеры спали и можно было уже не таясь говорить о том кошмаре по имени Бездна, что каждому из них довелось пережить. Люди говорили взахлеб, словно испытывая жажду излиться словами, впечатлениями. Рассказывали о том, кого они потеряли — и, быть может, кого обрели.
Наполненные эмоциями, сестры вернулись домой. Абигайл сказала, что приляжет всего на минуточку, но спустя несколько мгновений уже крепко спала. Нежно улыбаясь сестре, Алексия укутала ее пледом. Страх, преследующий ее вот уже несколько лет — страх потерять сестру, не суметь ее защитить — растаял в дневном свете. Больше не нужно бояться. Больше не нужно прятаться и бежать.
Она поднялась в кабинет отца. Несколько мгновений постояла с закрытыми глазами, пытаясь почувствовать родной и знакомый запах. Нет, выветрился уже давно — слишком давно отец не появлялся в доме. Он жив, напоминала себе Алексия, бережно складывая рассыпанные по столу записки, дневники и карты. Жив, просто существует в другом мире. И он не один.
Алексия сложила записи отца в несколько аккуратных стопок, положила в шкаф и заперла на ключ. Она будет возвращаться к ним снова и снова, чтобы слышать голос отца за ровными чернильными строчками, чтобы оживить воспоминания о собственном прошлом, которое — к счастью и к сожалению — уже не вернуть. Все, что отныне осталось ей от Бездны, теперь спрятано в шкафу в кабинете отца.
На мгновение застыв на пороге, Алексия шепнула в гулкую тишину:
— До встречи во снах, папа.
С тех самых пор, как в Альграссе встретили свой первый за одиннадцать лет рассвет, минула неделя.
На первый бал после возвращения с Бездны Алексия решила пригласить жителей Тарлеона в их дом, и Абигайл, подпрыгивая от волнения, ее поддержала. Для нее самой этот бал должен был стать самым первым.
Мири уложила волосы Эбби в причудливую косу с вплетенными в нее цветами, нарядила в платье из нежно-розового атласа. Щелкнув сестренку по носу, Алексия с напускной строгостью сказала:
— Только пару часов потанцуешь, а потом спать.
Сама она надела серебристое платье со шлейфом и открытой спиной, а волосы распустила по плечам. Люди все прибывали, и их оказалось немного больше, чем рассчитывала Алексия — гостиная, переделанная под бальную залу, все же была меньше залы в пустующем имении Шеланы Вескерли.
Бал был в самом разгаре, когда Алексия поднялась наверх, чтобы уложить Эбби спать. Стоя к ней спиной, сестренка увлеченно что-то разглядывала. Заглянув через плечо Абигайл, Алексия увидела в ее руках одну из плетей Дрессировщицы, которую ей удалось перенести в Альграссу в их последний закат в Бездне.
— Зачем ты ее взяла? — удивилась Алексия. Эбби странно смутилась и помотала головой. — Давай я унесу ее на место.
Она взяла плеть из рук сестры — увы, та сейчас никак не могла превратится в молнию, как это случилось в Бездне, когда Дрессировщица на них напала.
«Мы потеряли магию. Все правильно. Мы еще к ней не готовы. Возможно, когда-нибудь, спустя века и тысячелетия, люди смогут научиться контролировать то, что дает им судьба. Возможно, этому миру и никогда не узнать, что такое магия. Но зато я узнала, что такое сны, что такое бродить по улицам при свете дня, возможно, я узнаю, что такое — встречать рассвет рядом с любимым человеком — без страха, без необходимости куда-то бежать и от кого-то спасаться. Все вернулось на круги своя».
Внезапно по зажатой в ее руках плети пробежал молниевый разряд — едва заметная тоненькая паутинка из сверкающих фиолетовых нитей подобно тем, что окружали прутья темницы Джувенела. Алексия вскрикнула от неожиданности.
— Что такое? — встревожилась Абигайл.
Алексия пристально взглянула на плеть Дрессировщицы. Плеть как плеть, черная и гладкая. И никаких молниевых нитей.
— Ничего, родная, мне просто показалось.
Она заперла плеть в кабинете, уложила сестру и спустилась вниз, затерявшись среди танцующих пар. Кто-то схватил Алексию за руку, она порывисто обернулась, больше всего на свете боясь увидеть перед собой Кристофера. Хотя до нее доносились слухи, что семья Лайгресс уехала из Тарлеона, но все же… Эта встреча испортила бы все.