По осколкам твоего сердца
Шрифт:
– Пойдем спать? – улыбнулась я, чувствуя, как накопившаяся во время поездки усталость дает знать. Пора было отдохнуть.
– Пойдем, - кивнула подруга. – Я расправила диван. Чувствуй себя как дома, хорошо?
– Хорошо.
– Кстати, совсем забыла! – хлопнула она себя по лбу. – Еще одна новость! Малина беремена!
– Надо же, - улыбнулась я. Ту, которая издевалась надо мной в школе, я ни разу не видела за это время. – И от кого?
– Говорят, от Власова. Они же то сходились, то расходились. Там вообще все непонятно. Честно говоря,
– Пожелаем ей всего хорошего и забудем, - хмыкнула я. Думать о прошлом не хотелось.
– Покатаешь меня завтра после работы на своем мотике? – попросила подруга. В отличие от меня, водить она не умела.
– Конечно, - ответила я.
– Ты ж моя зайка, - потрепала меня за щеку Дилара.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам. Дилара – в спальню. Я – в гостиную, совмещенную с кухней.
Глава 22. Призрак в окне
Проснулась я поздно, когда Дилара уже убежала на работу. Она и еще несколько девочек вместе снимали помещение неподалеку, где каждая занималась своей работой. Встав и позавтракав, я снова оседлала свой черно-зеленый байк. Сейчас у меня был довольно мощный и высокоманевренный «Кавасаки», не самый новый, но с классным тюнингом и великолепной управляемостью. Я хотела завезти его одному спецу в мастерскую, чтобы он заменил масло и фильтр и посмотрел одно колесо.
После этого хотела посидеть в кафе, но позвонила мама. Трубку брать не хотелось, но пришлось.
– Полина, твоя бабушка сказала, что вчера ты приехала к нам. Почему не предупредила? – с обидой спросила мама.
– Еще не успела, - ответила я.
– А в гости зайти? Я же скучаю, дочка…
В ее голосе было столько грусти, что мне стало не по себе.
– Зайду, - пришлось пообещать мне. Хотя видеться мне ни с ней, ни с отчимом не хотелось от слова совсем.
– Может быть, сегодня? Мы как раз дома с Женечкой.
Женечка – это мой братик. В мае ему исполнилось два годика. Он хорошенький, светловолосый и милый, но вредный и точная копия Руслана в детстве.
– Я могу приехать сейчас. На пару часов. Вечером занята, - ответила я.
Ладно, я плохая дочь. Вечером мне хотелось погулять с Диларой и покатать ее. Да и Андрей придет домой. А мне с ним видеться не хочется.
– Приезжай, - обрадовалась мама. – Женечка тебя очень ждет!
– А я думала, меня ждешь ты, - вырвалось у меня.
– Ну что ты такое говоришь? И я тоже!
Пришлось ехать к ней.
А так не хотелось. До ужаса.
Они все так и жили в том же доме. Еще три года назад он находился почти на самом краю нового дорого района, неподалеку от лесопарка, а сейчас за ним выстроился еще один жилой комплекс. Дома росли как грибы после дождя. А расстояния между ними сокращались все больше.
От остановки до дома мамы и отчима я шла медленно, словно нехотя. Стало
Снова воспоминания. Они накрыли меня и не отпускали.
На этой улице мы с Лехой и парнями искали Лорда. На этой лавочке сидели с Димой. А в этом дворе… В этом дворе я узнала, что его больше нет. В нашем дворе.
Чтобы справиться с панической атакой, мне пришлось купить ледяную воду и сесть на лавочку. Только тогда мне стало лучше.
Перед тем, как зайти к маме, я забежала в супармаркет, накупила всяких детских сладостей для Жени, конфет для мамы и пошла к подъезду, отгоняя от себя проклятые воспоминания, как назойливых мух.
Позвонила по домофону, поднялась на лифте на нужный этаж и попала в объятия мамы.
– Полинкин, ты приехала!
Я поморщилась вместо того, чтобы улыбнуться. Ненавидела, когда она называла меня так. Хотя несколько раз просила этого не делать. Мама забывала.
Дома, как назло, мама была не одна с братиком. Приехала мать Андрея, Фаина Ивановна, которую я ненавидела так же сильно, как и его самого.
– Она без предупреждения, - шепнула мне мама. – Я не знала, что приедет… Полин, дай я на тебя посмотрю. Ты такая у меня красавица!
Она взяла меня за руки и улыбнулась. Только улыбка у нее была не такой, как раньше. Она стала тусклой, будто то солнце, что появилось в маме вместе с Андреем, начало гаснуть.
В последнее время мама похудела, и, хотя все так же была хороша собой, я видела, как ее лицо осунулась, а в глазах появился усталый блеск. Она стала более нервной, замкнутой и, как мне казалось, одинокой. Но все так же пыталась делать вид, что счастлива. А ее семья – идеальна.
– Слушай, а что это у тебя такое в носу? Колечко? – удивилась мама.
– Да, - осторожно ответила я.
– Неожиданно! Но тебе идет! Прямо твое, - удивила меня она.
– Я думала, тебе не понравится.
– Мне все в тебе нравится, дочка. У тебя замечательный вкус.
– А байк? – вздернула я бровь. – Тебе он тоже нравится?
– Я горжусь, что ты на нем ездишь, - сказала она.
– Знаешь, а другие мамы своим дочерям запрещают гонять на байках, - хрипло рассмеялась я, вдруг на какое-то время почувствовав себя не взрослой и самостоятельной девушкой, какой привыкла быть, а покинутым подростком, каким уезжала от нее три года назад.
– Это несовременно. Они не доверяют своим дочерям так, как я доверяю тебя.
– Да? А я думала, тебе просто все равно, - стало смешно мне.
– Ты опять начинаешь ревновать, - выдохнула мама. – Я думала, мы уже прошли этот этап. Но Андрей говорит, что это может затянуться надолго и…
– Стоп, - оборвала я ее. – Про Андрея и его умозаключения, основанные ни на чем, даже слушать не хочу.
В глазах мамы заблестели слезы, но она, слава богу, не стала плакать. А сменила тему, взяв меня за руку.
– Что это мы с тобой в прихожей застряли… Ну же, идем, Женечка очень хочет тебя увидеть!