По осколкам твоего сердца
Шрифт:
Я поспешила к девушке, которая сидела на асфальте, держась за живот. Только вблизи я поняла, что он выпирал под свободным платьем. Неужели она беременна?
– Что с вами? – спросила я, присев на корточки рядом. – Вам плохо? Может быть, скорую вызвать?
Она подняла голову, и я обомлела.
Это была Лика Малиновская.
Ее лицо казалось бледным и опухшим, под глазами залегли синяки. В глазах – тех самых глазах, в которых я когда-то видела лишь насмешку, злость и презрение – сверкал страх.
–
Глава 27. Отпускаю эту боль
– Что с тобой? – быстро спросила я.
– Живот… Болит… Очень… - С трудом проговорила Малиновская. Ее губы казались серыми, а сама она побелела еще больше. – Я ребеночка жду… Вызови скорую… Полина, не уходи.
Она еще сильнее сжала мою руку, словно была уверена, что я уйду. Встану и оставлю ее одну лежать на этом нагретом на солнце асфальте.
– Пожалуйста, - прошептала она, и я заметила кровь.
Мое сердце забилось чаще – от внезапного страха, который я давно уже не испытывала.
– Сейчас, - сказала я. – Сейчас вызову. Не двигайся, хорошо? На каком ты месяце?
– На последнем…
Сев на колени перед Малиновской, я вытащила телефон и, чувствуя на себе взгляды прохожих, которые все так же проходили мимо, стала вызывать скорую. С первого раза не получилось – только с третьего.
Диспетчер задала мне кучу вопросов, и в конце концов, я, глядя на Малиновскую, которая находилась в полуобморочном состоянии, выкрикнула:
– Приезжайте быстрее, пожалуйста! Она отключается!
Мне пообещали, что карета «скорой помощи» приедет в самое ближайшее время, и отключились. К этому времени нас окружило небольшое количество людей. Какие-то пожилые женщины тревожно переговаривались, а какой-то синеволосый парень снимал на видео.
– Лика, все хорошо. Они скоро приедут, - сказала я Малиновской. – Слышишь? Держись!
– Да… - Прошептала та. Ее глаза казались стеклянными, а рука, которую я не отпускала, была ледяной.
– Кто у тебя будет? Мальчик или девочка? – спросила я, пытаясь отвлечь ее от боли.
В эти минуты я не хотела видеть в ней ту дерзкую девицу, которая ненавидела меня и пыталась сделать больно – и физически, и душевно. Я видела в ней беспомощную молодую женщину, которая вместе со своим ребенком находится в опасности.
– Девочка, - едва слышно ответила Малиновская и даже попыталась улыбнуться, но новый приступ боли заставил ее глухо вскрикнуть и прикусить губу.
– А имя? Ты уже придумала для нее имя? – продолжала я, стараясь казаться спокойной.
– Д-да… Эльвира, - выдавила она сквозь боль, и я погладила ее по голове, как маленькую.
– Все хорошо, потерпи еще чуть-чуть, врачи скоро приедут.
Малиновская закрыла глаза, из последних сил прижимая руку к животу.
–
Она говорила о своей нерожденной дочери.
– Ты ее не потеряешь, - уверенно ответила я, продолжая гладить ее по волосам. – Что за глупости?
– Может быть, ее на лавочку перенести? – появились откуда-то молодые ребята.
– Нет, ее нельзя трогать, - покачала я головой. – Лика! Лика, ты меня слышишь? Не отключайся! Скорая едет!
Я разговаривала с Малиновской, которая почти перестала что-либо слышать – так страшно и больно ей было. Однако это продолжалось недолго – к нам быстро приехала карета «скорой помощи», и к бывшей однокласснице бросились врачи. Ее оперативно осмотрели и приняли решение экстренно везти в больницу.
– Что с ней? – спросила я женщину-врача, которая что-то спешно записывала. Та только головой покачала, давая понять, что все плохо, но прямо отвечать не стала. Лишь сказала:
– Угроза прерывания беременности.
И добавила, куда они повезут Лику.
С помощью тех самых ребят Малиновскую аккуратно переложили на носилки и понесли к машине. Она вдруг пришла в себя и, глядя на меня затуманенным взглядом, выговорила:
– Спасибо… что не прошла… мимо…
После чего снова закрыла глаза.
Ее погрузили в скорую. Полминуты – и та вклинилась в плотное движение, включив сирену.
О том, что здесь было плохо человеку напоминало лишь небольшое пятно крови на асфальте.
Я в изнеможении опустилась на лавочку рядом. Один из парней дал мне воды, и я с благодарностью ее приняла.
– Ты в порядке? – спросил он с сочувствием.
– Да, - кивнула я.
– Слушай, понимаю, что сейчас не время, но, может быть, телефонами обменяемся? – улыбнулся парень.
– Прости, но я сейчас не в настроении, - вздохнула я.
– Понимаю, - кивнул он с сожалением и исчез.
Мне все еще сложно было переварить произошедшее. Я только что помогла той, которая три года назад хотела меня сломать. Как же все-таки иронична жизнь. Порою нам нужно совершать вещи, которые раньше казались нам просто невероятными.
Разве могла я пройти мимо человека, чья жизнь находилась в опасности? И не одна жизнь, а целых две.
Нет, не могла.
В любой ситуации нужно оставаться человеком.
Помогать – это не слабость.
Помогать – это смелость.
Я вдруг поняла это так отчетливо, что показалось даже, что обострилось зрение, и я стала лучше видеть дома и людей, которые все так же проходили мимо.
А еще… Еще мне вдруг стало легче.
Не от того, что Лика Малиновская пострадала. Вовсе нет. А от того, что монстр, который носил маску с ее лицом все эти три года, вдруг развеялся.