По осколкам
Шрифт:
– Всё?
– Нет!! Тогда, на Костином дне рождения, я пережрал наркоты. Я даже ходить не мог сам. Как я оказался с этой тёлкой в одной кровати, не представляю! Я видел её первый раз в жизни! Клянусь! Чем хочешь!
– Хм… – злая ухмылка. – Это какой-то особенный спич, который принято говорить, когда жена застаёт мужа в постели с другой женщиной? Молодец. Воспроизвёл дословно и очень убедительно. Мне нужно поаплодировать сейчас? А ещё какие-то варианты есть? Этот уже даже в мыльных операх зае*ал.
– Дин… – от
Я никогда ей не врал! Никогда!! Всегда был открыт весь до основания!
Закрыв глаза, она начинает надорванно, истерично смеяться и с болезненным стоном замолкает.
– Я готов сесть на детектор и ответить за каждый момент, бл*ть!
– Пошёл вон, Арсенин.
– Я не всё сказал.
– Окей. Продолжай.
– Дальше, Дина… Дальше мне было страшно и больно. Не меньше, чем тебе, слышишь?! Очень страшно было, – сглатываю я, вспоминая. – Я тоже был один. Беспомощность, сука!! Беспомощность и… Я не понимал, что происходит у вас. Врачи почти ничего не говорили. Ты же запретила. Сказала, что я – не отец. Я только знал, что всё плохо!! А за что?! За тёлку ту? Тогда это несправедливо. Не трогал я её! Х*р знает, как она упала туда! За то, что поехал на этот е*учий день рождения? Виноват!! За то, что не почувствовал грань – тоже виноват!! Но это же несоразмерно, Дин!
– Всё?
– Нет, – вдыхаю поглубже. – Я не только в этом виноват. Когда уехал… – опускаю глаза. – Я сломался и сошёл с ума. Было много наркотиков, грязи… тёлок, – мой голос пропадает. – Да. Это было. Не хочу врать. Зачем? Не знаю. Я ничего не соображал. Не позволял себе трезветь. Глушил и глушил. Не хочу за это просить прощения, – неровно дышу, съезжая опять с катушек от пульсирующей, удушающей боли в груди. – Не хочу!! Потому что это ты ломала меня и сломала. Ты хотела, чтобы я в этом утонул, и я тонул. Но больше не могу. Я хочу жить.
– Теперь всё?
– Теперь всё.
Выговорился. Прислушиваюсь к себе. Не становится, бл*ть, легче. Нисколько!
Почему?!
А потому, что не верит! Не чувствует! Не хочет разделить со мной!
А я хочу… Хочу её боль! Забрать, стереть, искупить. Что угодно! Но она не отдаст. Вижу по её равнодушной маске на лице.
– Жить? Живём дальше, Арсенин.
– В смысле?…
– Живём. Дальше. Я тебя больше не люблю. Мне всё равно – как и что было в той, прошлой жизни. В моей новой тебя нет.
– М.
Пытаюсь въехать в её слова.
– Попала. Больно. Заслужил.
– Уходи.
– Не могу.
Делю шаг к ней ближе, замечая, как бешено начинает колотиться венка на её шее.
– Диночка…
– Не трогать! – отдёргивает руку. – Ты грязный.
Смотрит на меня с отвращением.
– В яблочко, Дин. Давай ещё, – хриплю я.
– Я тебя презираю, Арсенин.
– Да я и сам… – хрипну окончательно. – Ещё?
Подхожу впритык, её губы начинают дрожать. Толкает ладонью в грудь.
– Ты отвратителен мне. Ничтожество!
Киваю.
– Ну, бей, Дин, давай! Сильнее! Чего ты… Ты же знаешь, я схаваю всё.
Её глаза наливаются слезами. Она часто-часто моргает.
– Просто уйди… – голос дрожит.
– Тихо-тихо… Так не надо, – сглатываю я. – Диночка…
Обессиленно съезжает по стене вниз.
Опускаюсь на колени, закрывая глаза.
– Прости… Прости… Прости меня!!
Лицо обжигает пощёчина.
Сжимаю губы, зажмуриваясь крепче.
Ещё одна. Ещё…
Слышу, как она истерично дышит.
Моё лицо немеет. Открываю глаза.
– Я очень люблю тебя. Пожалуйста. Я хочу домой.
– Убирайся! – она начинает плакать навзрыд. – Убирайся, я прошу тебя, убирайся…
– Мама… – начинает тоже рыдать застывшая в дверном проёме Алиса. – Мама…
Бл*ть… Бл*ть!!!
– Всё, всё… ухожу.
Глава 11
Фей. (POV Павел)
С самого утра катаюсь по всяким эфемерным делам. На каждом перекрёстке рефлекторно сворачиваю в сторону Дининого дома. Очухавшись, поворачиваю обратно, от него. Так и катаюсь кругами.
Пи**ец…
Что там мне нужно было?…
Притормаживаю у торгового центра, вспомнить не могу.
Телефон звонит.
– Доброе утро, Арс.
– Привет, Пашка. Не спишь?
– Нет. По делам катаюсь.
– Срочные дела?
– Да нет, ерунда.
– Слушай, ты далеко от Дининого дома?
Сердце срывается в галоп от этого вопроса, стираю со лба испарину.
– Рядом.
– Можешь подъехать, помочь?
Давлю на газ, с облегчением позволяя себе, наконец-то, свернуть на этот вожделенный маршрут.
– А что случилось?
– Долго объяснять. Короче, мне нужно чтобы ты покатал их по делам. Со мной Дина не поедет, а я её такси отпустил. Нехорошо… Она куда-то торопилась.
К врачу они собирались, вспоминаю я. К аллергологу.
– Две минуты.
Давлю на газ.
Паркуюсь рядом с его тачкой.
Пожимаем друг другу руки. Арс весь взорванный и нервный, вымотанный, замученный.
– А ты чего такой?
– Тяжёлый разговор…
Перекидываем ко мне детское сиденье для Алисы.
– Я поеду, чтобы не накалять. Поднимись… предложи помощь, ладно? Вроде бы она толерантно тебя воспринимает.
Толерантно…
– Конечно, Арс.
– Спасибо, братишка! – тянет он руку, прямо глядя в мои глаза.
Пожимаю. Очень тяжело смотреть ему в глаза так же прямо. Но я же не косячил, чёрт возьми. А остальное… остальное не в моей власти! В чём я виноват?
Но виноват. Чувствую.
Уезжает. А я поднимаюсь и стучу в дверь.
Открывает.
– Привет, – заплаканная, тоже измученная.