По приказу короля
Шрифт:
Затем рыцарь сдвинул назад накидку к а ее голове и, проводя рукой вдоль линии волос, согнутым пальцем зацепил прядь волос и вытащил ее из-под накидки. Скривив уголок рта, он с отвращением смотрел на свою руку.
— Рыжие, — почти прорычал он. — Мне следовало догадаться.
— Прошу прощения, — смутилась Калли, не понимая, почему такая ерунда, как цвет ее волос, могла вызвать у него лютую ненависть, когда на все остальное он никак не реагировал.
Его лицо снова приняло непроницаемое выражение, он убрал руку от лица Калли и отступил на шаг.
— Элфа, — обратился он к горничной, —
— Да, милорд, — ответила горничная, низко присев в реверансе.
Син не сдвинулся с места до тех пор, пока шотландка не вошла к себе в комнату.
«Следовало дать ей убежать».
Честно говоря, на мгновение у него возникло такое намерение, и только его преданность Генриху помешала его осуществить — да, это и еще такая малость, как его Уверенность в том, что ему никогда не придется на ней жениться, несмотря на ту огромную власть и деньги, которыми владел Генрих.
И все же…
Син почувствовал легкий укол сожаления, вспомнив, как она едва не обезоружила Роджера.
Девушка обладала характером, он это понял, но такой характер перед лицом врагов был больше недостатком, чем достоинством, Син это знал.
Покачав головой, чтобы избавиться от тягостных воспоминаний, о которых он не хотел думать, Син пошел по узкому коридору в свою комнату, которая, как оказалось, находится рядом с комнатой девушки.
Увидев в этом преднамеренную хитрость Генриха, Син стиснул зубы. Неудивительно, что этот человек стал королем; по упрямству он мог бы соперничать с ослом, но оно все же не шло ни в какое сравнение с упорством Сина.
Открыв дверь в свою комнату, Син прошел к стоявшей под окном спартанской кровати. Большую часть своей жизни он провел при дворе Генриха и в отличие от других придворных никогда не претендовал на то, чтобы иметь роскошную постель. Пока кровать была достаточно большой, чтобы он мог на ней поместиться, и имела одеяло, она его вполне устраивала.
Очень осторожно сняв с себя плащ и кольчугу, Син положил их на небольшой сундук, стоявший в изножье кровати, и осмотрел раны, которые меч девушки оставил у него на предплечьях. Не обращая внимания на боль, Син, развязывая рукава сорочки, прошел к умывальнику, повесил пропитанную кровью одежду на простой деревянный стул и, налив в миску воды, смыл с рук кровь.
Потянувшись за тряпкой, Син услышал шум в коридоре за дверью и, схватив с кровати меч, распахнул дверь.
Три королевских гвардейца тащили мальчика из комнаты шотландки, а четвертый заталкивал девушку обратно. Мальчик вьш, как умирающее животное, а девушка сражалась, как дикая кошка.
— Что здесь происходит? — потребовал ответа Син.
— Его величество хочет, чтобы мальчика перевели в другое помещение, — побледнев, поспешно ответил ближайший стражник.
— Нет! — сердито выкрикнула шотландка. — Вы не заберете его от меня, чтобы издеваться над ним. Неужели не достаточно того, что уже сделали с ребенком?
— Пожалуйста! — заплакал мальчик, пинаясь и сопротивляясь рыцарям так яростно, что потерял один башмак. — Не позволяйте им забрать меня. Я не хочу, чтобы меня снова пороли.
При этих словах мальчика Сина захлестнул гнев.
Девушка еще яростнее боролась с державшим ее стражником, и если так будет продолжаться, то кончится тем, что и она, и мальчик окажутся в синяках и в крови.
— Отпустите его, — распорядился Син. Услышав его слова, все застыли.
— Милорд, — возразил гвардеец, державший девушку, — мы исполняем приказ короля.
— Доложите Генриху, я сказал, что все будет в порядке. — Син бросил на мужчину леденящий взгляд, от которого тот попятился на целых два шага.
— А если она убежит с мальчиком? — спросил другой стражник.
— Я возьму их под надзор. Думаете, она убежит от меня?
Син заметил нерешительность в глазах стражника, когда тот прикидывал, кого он боится больше — Сина или Генриха, и в конце концов отпустил мальчика, который быстро побежал к сестре.
— Я передам королю то, что вы сказали, — ответил гвардеец, но возмущение, вложенное в его слова, было ослаблено страхом, звучавшим в его голосе.
— Конечно, — сухо сказал Син, — передайте. Когда стражники ушли, Калли взглянула на черного рыцаря, который не позволил увести ее брата. Его доброта была неизмерима, и Калли хотела поблагодарить мужчину, но, окинув взглядом его тело, онемела. Да, именно так она могла отреагировать, чтобы не раскрыть рот от изумления.
Его голые смуглые плечи оказались такими же широкими, какими казались под плащом, тело было крепким и хорошо сложенным, мускулы играли с каждым вздохом, который он делал. Но ее взгляд приковали к себе многочисленные глубокие красные шрамы, пересекавшие голую кожу. Он выглядел так, словно пережил бесчисленные сражения и нападения, и от этой картины у Калли сжалось сердце. А потом она увидела кровавые раны у него на предплечьях.
— Вы ранены.
— Видимо, так. — Он взглянул вниз на кровь.
— У вас есть кому заняться ранами?
— У меня есть я сам.
Син направился обратно в свою комнату, но Калли последовала за ним.
— Хотите, я пришлю к вам свою горничную?
— Нет, — ответил он тем же бесстрастным тоном и, остановившись на пороге, посмотрел на нее, потом на Джейми, а потом снова на нее.
Этот выразительный взгляд, без сомнения, означал только одно: рыцарь ожидал, что она будет так же трепетать от страха перед ним, как и все остальные. Хотя у Калли по спине пробежала дрожь, она вовсе не испугалась. Калли умела не показывать никому своего страха.
— Мое единственное желание — остаться одному. — Рыцарь сделал шаг в комнату.
— Но ваши раны…
— Заживут, — оборвал он Калли.
Ох, этот человек был просто несносен. Ну что ж, отлично, тогда пусть справляется сам.
Повернувшись, Калли забрала Джейми из коридора и вернулась с ним в свою комнату. Но она не могла там оставаться. Не могла успокоиться, зная, когда черный рыцарь получил эти раны.
Это раны от ее меча.
Но, конечно, он не был бы ранен, если бы не помешал ей убежать. Тем не менее он спас ее и Джейми от остальных. Нравилось это Калли или нет, но она в долгу перед ним. А Калли была не из тех, кто мог оставаться кому-либо должным. Достав из сундука свой набор для шитья и небольшую коробку с травами, она велела Джейми побыть с Элфой и открыла дверь.