По прозвищу Викинг (Бежать с острова)
Шрифт:
Слева, прямо на огромной клумбе, устало опустив лопасти винтов, стоял собрат вертолета, доставившего Руэнтоса, Викинга, Идальго и сопровождающих бойцов, – такой же пузатый «хью». Их машина двигателя не выключала и сразу после высадки поднялась в воздух и отвалила в сторону океана. Третий транспортник – Викинг заметил во время перелета – находился на лужайке возле домика на отшибе. «Кобр» поблизости не наблюдалось.
Из других достопримечательностей Викинг заметил группу лежащих ничком на земле людей числом десять-двенадцать под присмотром четырех коммандос и неподалеку, без охраны, уложенный ряд тел,
К Руэнтосу сразу по прибытии подбежал офицер с нашивками лейтенанта, вытянулся, отдал честь и начал докладывать обстановку. Полковник внимательно выслушал его, пару раз одобрительно кивнул и отдал несколько распоряжений.
Идальго, бросившего на прощание в сторону Викинга взгляд, полный ненависти, повели в дом. Он сам стоял молча, отрешенный от происходящего вокруг, не вслушиваясь в слова окружающих. На него как-то резко, волной, навалилась усталость, перешедшая в безразличие ко всему.
Полковник, закончив разговор с лейтенантом, повернулся к Викингу, о чем-то его спросил, повторил сказанное и, удивленный отсутствием реакции собеседника и его застывшим взглядом, легонько толкнул в плечо, возвращая в реальный мир.
– Как ты себя чувствуешь? – с некоторой тревогой спросил Руэнтос.
– Все нормально, – встряхнув головой и приходя в себя, ответил Викинг. – Устал немного.
– Тебе, наверное, надо отдохнуть?
– Ничего, обойдусь. Не в первый раз…
– Проголодался? Есть будешь? Я сейчас дам команду, чтобы тебя накормили.
– Ничего не надо. Хочу только пить.
– Пошли в дом, – кивнул головой Руэнтос. – Сейчас все организуем – и пить, и есть, и отдыхать. Это тебе пока не хочется ничего. Начнешь – мигом аппетит проснется. По себе знаю, что после такой напряженной работы не сразу приходишь в себя.
В светлой гостиной, с затоптанными солдатскими ботинками зеркальными полами, Викинг сел в кресло и устало отвалился на мягкую спинку. Через несколько минут принесли завернутый в фольгу большой пакет, по виду – саморазогревающийся комплект из штатовского сухого пайка, и пару пластиковых бутылок апельсинового сока. Отвернув тугую пробку, Викинг залпом осушил одну, а вторую, сделав паузу, начал пить не спеша, смакуя холодную и ароматную жидкость.
Руэнтос расположился неподалеку на роскошном атласном диване. На низком журнальном столике перед ним уже стояла переносная радиостанция и два черных полевых телефона со змеящимися шнурами, уходящими в распахнутое окно. Они периодически звонили, телефонист выслушивал сообщения и передавал их, а иногда и сами трубки полковнику; в зал вбегали с докладами люди, отдавались приказы; кого-то распекали.
Вот только Викингу здесь делать уже было совсем нечего, и он чувствовал себя лишним в этой деловой суете. Разорвав фольгу и неохотно поковыряв пластмассовой вилкой в пресной пище, он отодвинул пакет в сторону.
Руэнтос спросил:
– Ну как, пришел в себя?
– Отдохнул… – неопределенно пожал плечами Викинг.
– Минут через сорок прилетит министр. К встрече почти все готово, – сказал Руэнтос и на мгновение задумался. – Ты знаешь, я до самой последней секунды не верил, что операция будет успешной и пройдет так гладко. До сих пор в голове не укладывается этот неожиданно свалившийся на голову расклад с Идальго и «Красным легионом». Кто бы мог подумать, что террористы кружат совсем рядом? Более того, от этого дела потянулись крепкие ниточки и дальше. После моей информации начал активничать Интерпол, хотя, мне кажется, у них уже были какие-то завязки. Кстати, похоже, мы решили еще одну очень важную проблему – в общей суматохе застрелили Генри Россета. Идиот полез на рожон под пули, и мои ребята его скосили.
– Как решили проблему? – удивился Викинг. – А реакция его семьи?
– Думаю, что с этим не будет проблем. Легенда уже есть, и она должна всех устроить: герой вьетнамской войны погиб в схватке с террористами. Есть отголоски слухов, что вполне разумный Россет несколько тяготится выходками своего брата. Думаю, он не будет дотошно лезть в детали случившегося. Версия борца, павшего смертью храбрых в борьбе с мировым терроризмом, просто великолепна. Она выгодна и для него, и для нас. Вряд ли родственники Россета захотят скандала и, соответственно, сворачивания своих предприятий в Сьерра-Марино, приносящих им солидную прибыль. Какое у тебя мнение по этому поводу?
– Никакого, – сказал Викинг. – Хорошо, что все уже закончилось.
– Вот так номер! Почему такое уныние? – засмеялся Руэнтос. – Главное действующее лицо, раскрывшее небывалый заговор и проявившее чудеса героизма при задержании негодяя, которого уже десять лет не могут выловить спецслужбы доброй половины мира, так наплевательски относится к свершившемуся подвигу. Готовься к встрече с министром и, думаю, вскоре – с Президентом. Наград, цветов, шампанского и прочих знаков внимания и почтения будет намного больше, чем ты можешь себе представить.
– Мне не нужны реклама и известность. Более того, я был бы очень рад, если вся шумиха вокруг этого дела пройдет мимо. Мое пребывание в Сьерра-Марино и задачи, которые предстоит еще выполнить по делу Осколовых и до которых я никак не могу добраться, совершенно не нуждаются в рекламе. Да и времени потеряно много. И моему руководству это вряд ли придется по душе. Есть предложение, чтобы о моем участии в операции знал ограниченный круг лиц. Пусть лавры достанутся кому угодно – министру Вильясу, тебе, Президенту, а я пока побуду в тени под скромным грифом «для служебного пользования». Это очень большая просьба, я настаиваю на ней и считаю, что заслужил, чтобы она была выполнена.
Руэнтос недоуменно пожал плечами.
– Не совсем понимаю… Если реально взвесить, то поимка Идальго, без всякого сомнения, перетягивает дело Осколовых и не идет с ним ни в какое сравнение, – сказал он и на секунду задумался. – Хотя могу принять, как сотрудник спецслужбы, что шум вокруг твоей персоны действительно может оказаться лишним. Уверен, министр притащит с собой корреспондентов, а они ребята дотошные и случайно могут докопаться до ненужных подробностей. Согласен с тобой. Ничего не имею против просьбы и считаю ее вполне законной. Единственное, чего не могу обещать, так это того, что тебя оставят без серьезной награды. Ты ее заслужил, и я буду ходатайствовать о твоем награждении вместе с другими участниками.