По прозвищю "Царь"
Шрифт:
Через день он перезванивает и говорит, что разговаривал с президентом «Алавеса», который тогда выступал в первой испанской лиге. Президент этот, Дмитрий Питерман, очень оригинальный человек. Про него много писали в испанской прессе — что он со странностями, не из футбола, любит делать все сам, меняет часто тренеров. Правда, забегая вперед, скажу, что лично я все эти странности на себе не ощутил.
В тот момент меня удивило другое. Оказывается, после чемпионата Европы многие вообще не знали, что я делаю. Некоторые думали, что я уехал играть куда-то за тридевять земель — в Америку или в Китай. И когда Питерман узнал, что есть
— Конечно же, да! Я хочу его видеть здесь, нет проблем. Пусть прилетает хоть завтра.
Буквально через день я вылетел в Алавес. Там познакомился с Питерманом, пообщался и подписал контракт на хороших условиях. Месяц набирал физическую форму, а потом после одной из тренировок Питерман подходит ко мне и говорит:
— Нам предстоит очень важная игра с «Кадисом», поэтому я включаю тебя в заявку на матч.
Я пытаюсь убедить его, что еще не готов физически. А он стоит на своем:
— Какая разница? Главное, что ты должен быть с нами, чтобы народ тебя видел.
В итоге меня выпускают на замену за десять минут до конца матча. И я за это время забиваю гол, а потом едва не делаю дубль. Народ в шоке. Казалось бы, все — вернулся. Но нет: на следующий день я сам подхожу к Питерману и прошу, чтобы тот отпустил меня из команды.
Почему, спросите вы? Ну не мог я в тот момент долго быть далеко от семьи, от детей. Когда я переходил в «Алавес», не думал, что мне будет так тяжело. Конечно, люди из клуба и сам Питерман были в недоумении. Но как объяснить им, что творилось у меня на душе? Это не передать словами. Будь я двадцатипятилетним парнем, я бы, может, и не грузил себя этими мыслями и остался. Но мне было уже тридцать шесть.
«Алавес» же в том году вышел в Примеру. Потом мне еще несколько раз звонили люди из клуба, передавали приветы, говорили огромное спасибо. Мол, как раз с того момента, как я появился в команде, они выдали серию в двенадцать игр без поражений — как будто команда заново родилась. В момент моего прихода она была на шестом месте, а закончила чемпионат на первом.
Я подождал еще полгода. Думал, колебался: может, все-таки сыграю еще. Но летом понял: наверное, это действительно все. Звали еще из второй английской лиги, но это было несерьезно. И я смирился с тем фактом, что моя карьера закончена.
Отец, Владимир Яковлевич:
— О конфликте с Ярцевым мы узнали из газет. Саша по-своему прав, а тренер явно погорячился. Ярцев — он очень резкий. Может сразу послать на три буквы. Всех строит. Саша не раз говорил нам, что за рубежом прислушиваются к мнению футболистов, особенно такого уровня, успешно игравших столько лет. А у нас с советских времен все еще зажатые. Раньше попробуй только сказать слово поперек начальству. Выскажи свое мнение на каком-то собрании. Мигом лишат или премии, или тринадцатой зарплаты. Спрашиваешь их: «Почему?» Отвечают: «А помнишь, ты тогда ляпнул на собрании!»
Мать, Людмила Васильевна:
— Мы были уверены, что Саша прав. Он же не оскорблял Ярцева. А свое мнение имеет право высказывать каждый игрок.
Владимир Яковлевич:
— У Саши было большое желание еще годика три-четыре поиграть в России. Но скандал на Евро очень сильно ему помешал. А когда страсти улеглись, было уже поздно. Хотя он мог и не ехать на тот чемпионат Европы. Он еще не до конца залечил травму. Кто же знал, что турнир закончится для него таким образом?
Я знал, что Ярцев долго не протянет на своем посту. Он должен был уходить еще после чемпионата Европы, но делать этого не стал. Как не стал писать заявление об отставке после унизительного поражения от португальцев — 1:7. Но в конце концов его убрали силой, когда вместо Колоскова президентом РФС стал другой человек. Кому-то в жизни что-то дано, а кому-то нет. К Ярцеву эти слова тоже относятся.
Что еще меня очень удивило тогда, на Евро-2004, так это реакция доктора команды Юрия Василькова, которого я знал двадцать лет. Он ополчился на меня едва ли не так же сильно, как Ярцев. Да еще в прессе попытался задеть. Мол, Мостовой замучил всех своим нытьем. Впрочем, чему удивляться? Васильков, дорожа своей работой, хотел выслужиться перед Ярцевым. Как существовала раньше система подхалимства и стукачества, так она сохранилась до сих пор. Меня, конечно, шокировали те слова Василькова, но я не обиделся на него. Каждый зарабатывает деньги так, как считает нужным. Я рад, если он своим интервью продлил трудовой стаж в сборной.
Вы спросите: что бы я поменял в той ситуации, если была бы возможность вернуться назад? Наверное, я не поехал бы на тот чемпионат Европы. Однако в тот момент у меня все сплелось в один клубок — и проблемы в семье, и вылет «Сельты», и не самые лучшие ощущения от пребывания в сборной. Поэтому психологическое состояние было далеко не оптимальным. А на такие турниры надо ехать с холодной головой. Но сейчас легко рассуждать. А тогда я рассчитывал, что тот чемпионат многое мне даст. Получилось же все наоборот. По сути, он завершил мою футбольную карьеру. И далеко не так, как бы мне того хотелось.
С Ярцевым после Португалии не виделся ни разу. Если случайно встретимся, поздороваюсь. Для меня не проблема пожать ему руку. Но возвращаться к той истории не буду. Мне это не нужно. Что надо, я в футболе уже доказал. А то, что почти ничего не выиграл, — значит, так было угодно судьбе.
ИНТЕРВЬЮ-ПОСЛЕСЛОВИЕ
— Ваш бывший партнер по сборной России Владимир Бесчастных как-то сказал, что реализовал себя в футболе процентов на шестьдесят, не больше. А вы?
— Это как посмотреть. Футбол — коллективный вид спорта. Это не теннис, где все зависит только от тебя. Сейчас я иногда выступаю в любительских турнирах. И порой моя команда проигрывает. Л победители потом ходят гоголями: мы самого Мостового обыграли. Смешно. Я один3 что ли, на поле был? Все зависит от команды. Допустим, выигрывает она первенство — больше двадцати человек становятся чемпионами. Из них человек десять в официальном сезоне всего раз пять вышли на замену. Но у них тоже есть титул. И если смотреть с этой точки зрения, конечно же, я не реализовал себя. Мы много спорим с друзьями на эту тему: кто сильнее, кто лучше. Есть много футболистов, которые часто выигрывали кубки и чемпионаты. А есть те, кому не повезло с командой. Но, думаю, мало игроков могут похвастаться той игрой и теми голами, которые забивал я. Не случайно я до сих пор второй по счету в так называемом Клубе российских бомбардиров, хотя при этом никогда не играл в нападении.