По сценарию мафии
Шрифт:
– Во что он предпочитал играть?
– Во все. Но главным образом в покер. Единственная игра, в которую играют не с казино, а с партнером. Казино снимает процент, но игра ведется не с заведением, а с противником. Так он мне однажды объяснил. Только назвал других игроков не противниками, а недотепами из Айовы.
– Он бывал там один? – Босх потупился и сделал вид, будто записывает в блокнот нечто важное, а ответ миссис Алисо, напротив, его нисколько не волнует. И признался себе, что проявил малодушие.
– Я не пыталась узнать.
– Вы никогда с ним не ездили?
– Я не люблю играть. И не люблю Лас-Вегас.
Ее темные глаза блеснули холодной яростью.
– Вы не ответили на вопрос, миссис Алисо, – напомнила ей Райдер.
– На какой вопрос?
– Вы сами ездили в Лас-Вегас?
– Сначала – да. Но нашла это скучным. И уже несколько лет там не появлялась.
– Ваш муж попадал в серьезные долги? – спросил Босх.
– Не знаю. Если и так, он мне ничего не рассказывал. Вы можете называть меня Вероникой.
– Вы не интересовались, не случалось ли у него неприятностей? – задала вопрос Райдер.
– Полагала, он мне сообщит, если произойдет нечто особенное.
Она перевела тяжелый взгляд на Райдер, и Босх почувствовал облегчение. А ведь Вероника Алисо бросила им вызов оспорить ее слова.
– Понимаю, это кажется подозрительным, но мне было все равно, – продолжила она. – Вы обязаны выполнять свою работу, поэтому хочу, чтобы вам стало ясно: мы с мужем… сосуществовали друг с другом. По поводу вашего вопроса насчет Лас-Вегаса: я понятия не имела, то ли он проигрывал миллион, то ли выигрывал миллион. Может, ему и приваливало счастье. Только, думаю, он не удержался бы и похвастался.
Босх вспомнил убитого и решил, что мистер Алисо в багажнике нисколько не походил на человека, которому привалило хоть сколько-нибудь счастья.
– Где он останавливался в Лас-Вегасе?
– Всегда в «Мираже». Я точно знаю. Не все казино держат столы для игры в покер. А «Мираж» – да, и шикарные. Муж меня предупреждал: если соберусь ему позвонить, чтобы звонила в «Мираж». Но если он не ответит в номере, следовало попросить, чтобы переключили на покерный зал.
Босх записал ее показания в блокнот. Он по опыту знал: молчание – лучший способ заставить людей разговориться и проявить себя. И надеялся, что Райдер догадается, что он нарочно делал в допросе паузы.
– Так вы спросили, ездил ли он туда один?
– Да.
– Вот что, детективы: в ходе расследования вы непременно обнаружите, что мой муж – ловелас. Прошу вас об одном – сохраните эту информацию в тайне от меня. Я ничего не хочу знать.
Босх кивнул, собираясь с мыслями. А какая бы женщина хотела такое знать? Разве что та, которая уже знает. Он поднял голову, и их взгляды встретились.
– Вы не слышали, были ли у вашего мужа какие-нибудь проблемы? Деловые, финансовые?
– Насколько мне известно, нет. Но он не говорил о деньгах, и я не могу вам сообщить, каково наше финансовое положение в данный момент. Если мне требовались деньги, я сообщала ему, и он всегда отвечал, чтобы я назвала ему сумму и получила по чеку. На ведение хозяйства у меня имеется отдельный счет.
– Еще немного, и мы вас на время оставим, – промолвил Босх, не отрывая взгляда от блокнота. – У вашего мужа были враги? Люди, которые желали бы ему навредить?
– Он работал в Голливуде, где удар в спину принято считать
– Автомобиль «роллс-ройс» был сдан внаем его студии при посредстве студии «Арчуэй». Как долго они сотрудничают?
– Его офис располагался на территории «Арчуэй», но непосредственно он никогда на них не работал. Студия «ТНТ» принадлежала ему. Он просто снимал у «Арчуэй» помещение и место на автостоянке, но больше не имел с ними никаких дел.
– Расскажите нам о его студии, – попросила Райдер. – Он снимал фильмы?
– Можно сказать и так, но с натяжкой. Энтони замахнулся на большое, а закончил малым. Примерно двадцать лет назад он выпустил свой первый фильм «Искусство мулеты». Если вы его посмотрели, то были одними из немногих зрителей. Картины о бое быков у нас не в чести. Но критика оценила фильм, его прокрутили на кинофестивале, демонстрировали на некоммерческих просмотрах. Это стало хорошим стартом.
Миссис Алисо сообщила, что муж сумел снять пару фильмов для общего проката, но затем его творческие и моральные принципы настолько снизились, что он выпустил череду откровенно позорных лент.
– Эти, с позволения сказать, фильмы отличались исключительно количеством обнаженных грудей, – пояснила она. – Профессионалы называют их «только для видео». И еще Энтони преуспел в литературном арбитраже.
– То есть?
– Спекулировал. В основном сценариями. Но при случае не пренебрегал рукописями книг.
– И каким же образом он ими спекулировал?
– Скупал. Приобретал права. А потом, когда рукописи повышались в цене или автор становился раскрученным, выбрасывал на рынок. Вы слышали о Майкле Сент-Джоне?
Фамилия показалась Босху знакомой, но он не мог вспомнить, кто он такой. Он покачал головой, и Райдер повторила его жест.
– Один из нынешних модных сценаристов. Через год или два станет режиссером игровых картин. Если так можно выразиться, гвоздь сезона.
– Понятно.
– Восемь лет назад он учился на кинематографических курсах в Университете Южной Калифорнии, бедствовал, старался отыскать агента и привлечь к себе внимание студий. А мой муж был тем стервятником, который кружил над его головой. Понимаете, его фильмы были настолько низкобюджетными, что он привлекал студентов в качестве сценаристов и режиссеров. Он знал всех, кто учился, и находил таланты. Одним из таких талантов был Майкл Сент-Джон. Однажды, когда он находился в отчаянном положении, он продал за две тысячи долларов три своих студенческих сценария. А теперь все, что вышло из-под его пера, оценивается не менее чем шестизначной цифрой.
– И как эти авторы принимают такое положение?
– Не очень. Сент-Джон уже пытался выкупить свои сценарии.
– Вы полагаете, он способен причинить вред вашему мужу?
– Нет. Вы задали вопрос, чем занимался Энтони, и я вам ответила. Но если вы хотите спросить, кто его убил, я вам скажу: не знаю.
Босх черкнул еще пару строчек в блокноте.
– Так вы утверждаете, что он намеревался встретиться в Лас-Вегасе со своими инвесторами? – вступила в разговор Райдер.
– Да.
– Кто они такие?