Шрифт:
Проснувшийся демон 3
Середина 22 века от Рождества Христова. Президент новой России Артур Коваль узнает, что возрожденный турецкий халифат готовится напасть па Россию. Спасти его страну может только встречный удар, но надежды на победу вес равно нет, потому что враг намного сильнее. И тогда Артур Коваль, Проснувшийся Демон, отправляется в загадочный китайский храм, укрытый в лабиринтах подземного ракетного комплекса.
Здесь, в царстве мутантов
Часть первая. ХРАМ ДЕВЯТИ СЕРДЕЦ
Впереди ждала верная погибель.
Старший разведки потянул на себя поводья и поднял левую ладонь. Десять всадников за его спиной мгновенно замерли, обратившись в слух. Обученные кони застыли, словно памятники коням. Но ветер доносил с востока лишь равномерный гул тысяч насекомых.
Здесь было даже слишком тихо.
Старший подумал, что в последние годы чувство опасности обострилось. Он подумал, что, возможно, права была мать, и его дед родился под Красной Луной. Иначе откуда в нем такая проницательность, уже не первый раз спасавшая патруль от гибели?
Капитан служил в Эрмитаже еще при папе Рубенсе, бежал из города от соборников вместе с братьями Абашидзе. Он переждал смуту на Чудском озере, а затем присягнул губернатору Кузнецу. От Кузнеца получил лейтенантское звание, гвардейскую пенсию серебром и надел в двадцать гектаров пашни. Он мог удалиться на покой или принять под командование заставу на спокойном Мурманском тракте. Но, услышав, что президент собирает большой поход на юг, лейтенант Солома поставил закорючку под новым контрактом. Теперь на его левом плече, поверх кольчуги, красовался свежий капитанский погон.
Раз президент Кузнец нуждается в старой гвардии, гвардия должна быть в строю. Самым опытным ветеранам было доверено проложить путь для грузового каравана среди Желтых болот. Порожние фургоны уже четвертый день стояли в лагере в предгорьях Южного Урала под защитой двух тысяч клинков. Никто, кроме полковника Даляра, не представлял, за каким товаром отправлен караван. Ходили слухи, что у президента Коваля есть карта, лет двадцать назад от руки начертанная лесными колдунами. И на той карте примерно указаны несколько проходов к Вечному пожарищу, расположенному в самом центре Желтой топи. То ли карта оказалась неверна, то ли время сделало свое дело и вязкая жижа разъела тропы. Никто не знал, зачем президент отправил сотню большегрузных фургонов под охраной в края, дышащие отравой. Одни толковали о несметных запасах золота, спрятанных в сердце оренбургского пожарища, другие шепотом сочиняли байки про жуткие огненные грибы. Поговаривали и о том, что сам президент Кузнец должен возглавить обоз, как только отыщется тропа. Ясно было одно: большая армия будет стоять под Тамбовом и не начнет поход на юг, пока не вернутся фургоны полковника Даляра, наполненные чем-то важным для государства.
Капитан Солома остановил коня на самом краю живой земли. Хотелось порадоваться, но он слишком много повидал на своем веку, чтобы делать поспешные выводы об успехе. За восемь часов пути вдоль кромки трясины впервые попалась прилично сохранившаяся древняя дорога. На западе, откуда прискакал отряд, поднималось звенящее от мошкары и кузнечиков разнотравье, кружили в высоте коршуны и тянулся еле заметный дымок от костров. Там встречались заброшенные деревни, стада одичавшего скота, а иногда и добрая вода в бетонных колодцах. А на востоке до горизонта слабо колыхалась тусклая поверхность грязи, меняющая цвет от бледно-лимонного до глубокой охры. Среди цепочки безжизненных луж кое-где торчали черные кочки со сгнившими корявыми стволами и чахлыми кустиками,
Там начиналось Вечное пожарище, через которое раньше ходили к казахам. Но давно не осталось в живых никого, кто мог бы рассказать, что ждет в мертвых землях.
Разрезая степь надвое, с запада на юго-восток стелилось крепкое четырехрядное шоссе. Асфальт изрядно раскрошился, образовались глубокие разломы, но огромные колеса фургонов вполне могли их преодолеть. Травы за лето вымахали такой высоты, что всадники заметили трассу, лишь подъехав к ней вплотную. Миновав голый участок растрескавшейся глины, своеобразный фронтир между обителями жизни и нежити, дорога ныряла в болото и снова появлялась, словно серая змея, греющаяся на золотом песке.
– Рыба, проверь!
– негромко бросил капитан.
– Палец, прикрой его! Сержант, крепи вешку!
Один из всадников спешился и снял замок с притороченной за седлом клетки. На горячий асфальт спрыгнула болотная кошка. Топорща шерсть, недовольно встряхивая усами, она дождалась, пока человек пристегнет поводок. Остальные всадники держали оружие наготове, не снимая с лиц мокрых повязок, пропитанных лечебной настойкой. Рыба перехватил револьвер в правую руку, свистнул коту и медленно, пробуя глину на прочность, пошел по центру шоссе. Палец, взяв в каждую руку по ружью, пустил коня вдоль обочины.
Сержант спрыгнул с коня и занялся привычными приготовлениями. Расстелил на земле серый лист, поднял глаза на солнце, вынул из рюкзака несколько старинных приборов в потертых кожаных чехлах. Определив местонахождение группы, отметил карандашом пройденный путь. Затем принял из рук соседа бутыль с горючей смесью, выжег двухметровый круг и полил дымящуюся землю из другой бутыли. Теперь можно было забивать вешку; после Черной воды Хранителей лет десять ничего не вырастет! К сержанту подбежал помощник, вместе они загнали в почву заостренный железный прут с кольцом на конце и закрепили в кольце колпак из толстого цветного стекла. Поверх колпака сержант примотал несколько ярких тряпок и обозначил новую вешку на карте.
Когда сюда по следам патруля прикатит фургон картографов, они легко найдут оранжевый глаз среди моря травы, нальют цемента и забьют молотом стационарную вешку с надписями и указателем расстояний.
Солома с тревогой следил за тем, как Рыба и его кот продвигаются по насыпи. Старший не хотел заранее пугать солдат, но дорога могла оказаться миражом; на Беломорье, например, встречалось и не такое… Боец прошел уже около сотни метров. Периодически он подпрыгивал, ходил зигзагом, заставлял зверя обнюхивать разломы в асфальте. Кот вел себя как-то непривычно робко, но ни разу не зашипел и не выпустил клыки. Вероятно, чуял в грязи заразу, но настоящего противника пока не засек. Палец остановил коня у самой кромки здоровой глины; его глаза скрывались в тени шляпы, а дула ружей смотрели в болото. Остальные разведчики без команды развернулись, образовав полукруг, и наблюдали за степью. Рыба помахал командиру, спрашивая, стоит ли идти дальше. Капитан сдернул ненавистную повязку и медленно втянул носом воздух.
Впереди таилась верная погибель.
Он не мог ошибиться, но объяснить, откуда такая уверенность, затруднялся. После того как Рыба вернулся живой и невредимый, капитан послал по его следу троих подчиненных верхом и велел им стрелять в воздух, если заметят что-нибудь непривычное. Остальным было велено протоптать тропинку в радиусе двухсот шагов от вешки, окропить ее мертвой водицей, а внутри круга поджечь траву. Когда пятно выгорит, можно будет приниматься за следующий круг. У каравана должно быть достаточно свободного места, чтобы развернуться походным кольцом.