По следам дзёро-гумо
Шрифт:
В день заселения китаянка тоже была во дворе перед окнами, копошилась возле прудов. Сейчас Амина отчетливо вспомнила это, хотя тогда, охваченная новыми впечатлениями, совершенно не обратила на нее внимания. Трудно представить, что Кирилл мог увлечься девушкой из обслуги, да еще с такой неброской внешностью. Но почему вчера он так долго стоял у окна? Разглядывал ее? И она на него тоже смотрела? Внезапно Амина почувствовала, как вдоль позвоночника прокатилась волна колючих мурашек от осознания, что Кирилл стоял у окна не только вчера. Ох, он ведь почти каждый вечер торчал там, как завороженный! И почему Амина раньше не придавала этому значения? Она начала перебирать в памяти события последних дней и поняла, что китаянка часто попадалась ей на глаза, так часто, что Амина даже запомнила ее внешность, хотя и не смотрела прямо на нее. Девушка выглядела довольно юной, но возраст определить было трудно, ведь известно, что китаянки на долгие годы сохраняют молодость. Она все время крутилась неподалеку от входа в отель, и поэтому Амина видела ее несколько раз в день. Кроме этой девушки, в саду работали и другие люди, но именно она всегда находилась возле прудов. Причем, Амина ни разу не видела, чтобы китаянка занималась каким-нибудь делом, например, ухаживала за растениями или собирала сачком нападавшие в пруд листья; нет, она обычно выглядывала из гущи ивовых или пальмовых зарослей у самой воды, будто русалка, и смотрела на проходящих мимо туристов своими непроницаемо-черными блестящими глазами, словно кого-то высматривала. Охотилась за чужими мужьями? Ловила их блуждающие взгляды? Может быть, она зарабатывала, торгуя собой? Но в таком случае Кирилл бы не написал эту ужасную записку, а уже вернулся в номер и, оправдывая свое отсутствие, плел сейчас всякие небылицы. Амине ярко представилось виноватое лицо ее мужа, мечущийся от неловкости взгляд, капельки пота, выступившие на лбу от чрезмерных стараний казаться невозмутимым. Когда Кирилл врал ей (а это случалось часто, но в основном по мелочам), Амина сразу же его раскусывала, но делала вид, будто верит, считая, что он просто не хочет ее расстраивать, а значит, дорожит отношениями. Чтобы вот так, одним махом сжечь все мосты и уйти – это было совсем на Кирилла не похоже!
Но, черт возьми, что же тогда с ним произошло?!
Повинуясь инстинктивному импульсу, Амина вышла из ванной, позабыв о том, что собиралась разбить зеркало, и приблизилась к окну, но не вплотную, а остановилась в двух шагах от него, оставаясь в тени комнаты. Ее взгляд устремился вдаль, в гущу сочной зелени пальм, обступавших пруды. Среди широких, похожих на раскрытые веера, листьев, угадывался точеный девичий силуэт. «Разлучница»? Но что ей теперь здесь делать, если она достигла цели и увела у нее Кирилла? Или же дело не в ней?
Амина проследила за взглядом китаянки и вздрогнула: та смотрела в одно из окон правого крыла отеля, выдававшегося во двор. За окном, прижавшись лбом к стеклу, стоял парень европейской внешности и не сводил с китаянки глаз. Он не улыбался ей, не подавал никаких знаков и даже не шевелился – просто таращился на нее с отрешенным счастливым видом, какой бывает у путника, добравшегося до цели после того, как надежда на это окончательно умерла.
Глава 2.«Отпадный мерзавец»
Тремя месяцами ранее.
Россия, Москва, центральный офис банка «Русский Старт»
В абсолютной тишине обычное цоканье каблуков звучало оглушительными ружейными залпами. Как всегда, весь отдел замер и уставился в мониторы своих компьютеров, едва перед Аминой распахнулись двустворчатые двери из дымчатого стекла, выпуская ее в зал для приема клиентов. Она не очень-то любила покидать свой уютный кабинет и приходила сюда только в крайних случаях, когда вопрос нельзя было решить по телефону или с помощью видеосвязи. Но на этот раз у Амины не было никаких рабочих вопросов, ею двигало жгучее любопытство: в клиентском отделе появился новый работник, на камерах он выглядел редким красавчиком, и ей хотелось взглянуть на него поближе, а заодно отогнать Камиллу, прилипшую бедром к его столу. Камилла торчала рядом с ним уже битый час, и приторно-милая улыбка не сходила с ее лица, а парень с радостным видом прихлебывал принесенный Камиллой кофе и, судя по всему, не спешил приступать к своим обязанностям. Причем, оба так увлеклись беседой, что даже довольно громкие шаги приближающейся Амины их не смутили.
– Прошу прощения, если помешала. – Амина остановилась за спиной у щебечущей что-то Камиллы, и, скрестив руки на груди, окинула парня строгим взглядом.
Вблизи он показался ей еще привлекательнее. Таких утонченных красавчиков она прежде не видела, даже в кино. Он был настолько хорош собой, что казался ненастоящим, как манекен в магазине дорогой одежды: идеальные пропорции, в меру мускулист и худощав, лицо как у греческого бога, но, в отличие от манекена парень обладал мощным атрибутом притягательности: умными голубыми глазами, подернутыми туманной дымкой задумчивости.
– Добрый день, Амина Зафировна! – Камилла отшатнулась от стола, как ошпаренная, и растерянно заморгала.
– Вижу, тебе наскучила твоя работа! – Амина сдобрила ехидную фразу презрительным смешком. – Понимаю, многие не выносят бумажной рутины! Может быть, тебе стоит подыскать для себя более увлекательное занятие? Например, устроиться официанткой в хорошую кофейню? Вижу, ты умеешь подавать кофе, у тебя явный талант! С таким подходом к делу ты можешь рассчитывать на приличные чаевые.
– Правда, вы так считаете? Хотите, я и вам кофе принесу? – Камилла заморгала еще энергичнее, и Амине стало ясно, что бывшая сокурсница перед ней паясничает. Ни намека на неловкость или чувство вины у той не было и в помине. Ну и хамка! Никакого уважения.
– А давай-ка, принеси! – неожиданно для себя выпалила Амина, хотя вместо этого собиралась отчитать зарвавшуюся Камиллу и даже, может быть, пригрозить ей лишением премии. – И мне принеси, и всем остальным сослуживцам заодно! – добавила она, понимая, что ее «понесло», но не в силах сдержаться. – С этого дня назначаю тебя подавальщицей кофе, а твою работу пусть возьмет на себя новый сотрудник… – Амина повернулась к парню. – Извини, вылетело из головы, как там тебя…
– Кирилл. – Он медленно поднялся со стула, глядя на нее спокойно и как будто даже с уважением. – Меня зовут Кирилл Машков. И у меня есть бейджик, Амина Зафировна! Взгляните на него, если снова забудете мое имя. – Он прикоснулся к пластиковому прямоугольнику, приколотому к лацкану пиджака с правой стороны. – Но, может быть, у вас проблемы не только с памятью, но и со зрением? Тогда я могу перевесить бейджик на более видное место, только скажите, куда вам будет удобнее смотреть.
В тишине зала раздался сдавленный смешок. Это было уже чересчур. Они выставили ее посмешищем перед подчиненными! Амина огляделась и успела поймать на себе несколько любопытных взглядов работников, которые тотчас отвели глаза в сторону. Она почувствовала, как кровь приливает к ее лицу, и поняла, что краснеет. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не перейти на откровенную грубость. Но, конечно же, у нее все равно не получилось, и она сорвалась на крик:
– Каков мерзавец! Дерзить руководству у тебя отлично получается, вот только в нашем банке подобное умение ни к чему! Советую тебе приступить к своим непосредственным обязанностям, Кирилл Машков, а я потом лично за тобой все проверю, чтобы оценить твои способности и понять, пригодится ли нам такой работник или лучше поискать другого.
– Знаете, Амина Зафировна, у меня отличный слух, так же, как зрение и память. Не надо так кричать. И нервничать тоже. У вас, вон, даже нос вспотел. Не верите – гляньте в зеркало, заодно и на настоящую хамку посмотрите.
Амина чуть не задохнулась от негодования. В этот момент перед ней возникла Камилла и протянула ей картонный стаканчик, над которым вился пар.
– Ваш кофе, Амина Зафировна! – воскликнула она, криво улыбаясь.
Амина хотела было намеренно пролить напиток на пол, но Кирилл перехватил ее взметнувшуюся руку, другой рукой забрал у Камиллы стакан с кофе со словами: «Позволь, я передам!», и настойчиво повел Амину к дверям из дымчатого стекла. К своему удивлению, Амина последовала за своим новым подчиненным без сопротивления. Прежде чем двери закрылись за ними, она услышала, как работники в зале оживленно забормотали, и чей-то женский голос восхищенно произнес: «Какой отпадный мерзавец!»
На лестнице Кирилл отпустил Амину, вручил ей кофе и молча удалился.
– Ты уволен, придурок! – крикнула Амина ему вслед, когда опомнилась, но это произошло уже после того, как он скрылся из виду.
Взбешенная, она влетела в кабинет своего отца, директора банка, и, выбросив стакан с кофе в корзину для бумажных отходов, воскликнула:
– Пап, я хочу знать, где откопали этого законченного идиота!
Отец сидел в дальнем конце громадного кабинета за бесконечно длинным столом. Он предпочитал общаться с подчиненными на приличном расстоянии, считая, что таким образом увеличивает свою значимость в их глазах, но к дочери это не имело отношения, кресло для нее всегда стояло рядом с его креслом. Однако сейчас Амина не спешила занять это почетное место, остановившись поодаль.