По следам гениального грабителя
Шрифт:
Инспектор вышел на проезжую часть, заставив поток автомобилей притормозить, и широко махнул жезлом водителю «Опеля», требуя прижаться к обочке. Водитель притормозил и, мигнув правым поворотником, дал понять, что намерен перестроиться вправо. Капитан Веденеев рассмотрел через лобовое стекло «Опеля» молодое лицо водителя и его русый вихор, непокорно взметнувшийся над гладким лбом. На пассажирском сиденье расположился точно такой же юнец, явно не тянувший на грабителя банков, с тонкими девичьими чертами узкого вытянутого лица. Но в следующую секунду «Опель» подрезал сопутствующие машины,
— Ах, что они делают! — с силой рванул Веденеев дверцу служебной «Эсперы» и, плюхнувшись в мягкое кресло, нажал на педаль газа. — За ними!
Включив сирену, капитан заставил поток автомобилей испуганно шарахнуться в сторону. Синие блики зловеще падали на землю, на капоты проезжающих автомобилей, на деревья, выстроившиеся аккуратно вдоль дороги.
Лейтенант включил мегафон и громко заговорил:
— Водитель «Опеля» номер пятьсот семьдесят… Немедленно остановитесь!!! Водитель «Опеля» номер пятьсот семьдесят, немедленно прижмитесь к обочине!!!
У Селезнева был мягкий, почти грудной баритон, действовавший на всякого собеседника умиротворенно, но стоило ему заговорить в мегафон, как вся доверительность мгновенно пропадала, а в интонациях, казалось бы самых дружелюбных, вдруг прорезалась строгость и неотвратимость наказания. Динамики, надрываясь и искажая речь, требовали незамедлительного повиновения, но водитель, проявляя завидное мастерство вождения, продолжал нарезать километры, наращивая скорость.
— Водитель «Опеля» номер пятьсот семьдесят… Немедленно остановитесь!
Стараясь оторваться от преследователей, «Опель», едва разминувшись с мчащимся навстречу «КамАЗом», пересек разделительную полосу, ловко юркнул в брешь между попутно следующими машинами и расторопно переместился в средний ряд.
— …немедленно остановитесь…
Капитан продолжал преследовать стремительно мчавшийся «Опель», силясь оттеснить его в крайний правый ряд. Дальше дорога круто уходит влево. Именно на этом отрезке чаще всего происходят аварии: не вписываясь в крутой зигзаг, лихачи на большой скорости вылетают с трассы, где за кюветом, окруженным сухостоем, находилась заболоченная низина. Оставалось только поплотнее прижать машину и не дать водителю возможности вывернуться. Веденеев, проникнувшись азартом погони, с остервенением жал на педаль газа, стараясь вытеснить «Опель» с трассы.
Мимо мелькали деревья, нестройно возвышавшиеся на обочине, непрерывной зеленой стеной выстаивали кусты. В какой-то момент капитану даже показалось, что маневр всецело удался: снизив скорость, «Опель» пропустил вперед полицейскую «Эсперу». Но уже в следующее мгновение, едва не сбивая столбики ограждения, «Опель» зарулил в крутой поворот. Рев надвигающегося автобуса ударил по нервам — вспыхнул протестующе дальний свет, на мгновение осветив легковушку, промчавшуюся перед самым капотом автобуса, подпрыгнув на обочине, «Опель» скатился с косогора прямо в вязкую жижу.
«Теперь ты никуда не денешься!» — зло подумал капитан и, нажав на тормоз, остановил машину на краю дороги.
— Быстрее!.. Берем их! — выкрикнул Веденеев, распахнув дверцу.
Вылезая, капитан зацепился штаниной за край двери, почувствовал, как, вымаливая пощаду, затрещала казенная ткань. Следом, щелкнув затвором пистолета, торопился лейтенант. Сейчас его дыхание казалось громким и невероятно жарким, так и обжигало кожу на затылке.
«Опель», увязнув передними колесами в болоте, усиленно пробуксовывал, не в силах тронуться с места. Рев двигателя перекрывал шум автострады, и комья слипшейся земли, вырываясь из-под колес беснующегося автомобиля, разлетались далеко по сторонам. Неожиданно машина дернулась, и двигатель, проорав на самой высокой и зловещей волне, заглох. Передние дверцы распахнулись одновременно, и из салона выскочили двое молодых субтильного сложения парней и, проваливаясь в грязи, заторопились в чахлый лес.
— Стоять!! — гаркнул во все горло капитан, вытаскивая из кобуры пистолет. Парни лишь вжали головы в плечи и заторопились далее. — Ах ты гад! — побежал он за водителем.
Парень был высокий и тощий, с удлиненными конечностями, выглядевшими нескладно по сравнению с его коротким телом, — как если бы его руки и ноги вращались на каких-то шарнирах. Вот сейчас клепки на ногах оторвутся — и конечности разлетятся по вязкой жиже.
— Стоять! Стрелять буду!! — срывая голос, кричал капитан, почувствовав, как подошвы ботинок увязли в сочной жирной грязи.
Долговязый втянул голову в плечи, а потом, повернув ребячье конопатое лицо к подбегающему капитану, в страхе завопил:
— Дяденька, не убивай!
Капитан Веденеев едва не чертыхнулся: неужели это и есть тот самый грабитель банков, о котором сейчас только и говорят?
— Руки за голову! — приказал капитан.
Парень немедленно повиновался.
— Вот сейчас шмальну тебе маслиной между глаз, — глухо произнес капитан, продолжая буравить конопатого жестким взглядом, — а скажу, что ты на меня напал, а я защищался.
Лицо парня перекосилось и выглядело теперь невероятно жалко. Отчего-то своим жалким видом он напоминал поломанный циркуль.
— Только не убивайте, мы покататься хотели.
— Покататься… А ты знаешь, что себе серьезный срок впаял?
Ему думалось, что он говорил тем же самым жестким голосом, каким обычно разговаривал с правонарушителями, но в интонациях неожиданно прозвучало участие. Парням следовало посочувствовать: в связи с ограблением банка они попадут под раздачу, а это все серьезные сроки.
Пассажир, добежав до самой кромки болота, остановился и с перекошенным от страха лицом наблюдал за пистолетом, что старший лейтенант небрежно держал в широкой ладони.
Еще один допрыгался!
— Будешь бежать дальше? — спросил Михаил Селезнев.
— Нет, дяденька…
— Да какой я тебе, на хрен, дяденька! — невольно выругался лейтенант.
— Руки! — приказал капитан. Конопатый парень послушно протянул ладони. Веденеев умело защелкнул на запястьях наручники. — Вот что, парень, я очень нервный, так что ты не расстраивай меня. Могу осерчать! Я уже давно должен был сидеть дома и пить пиво, а из-за тебя мне приходится по болотам мотаться. Ты меня хорошо понял?