По следам Грааля
Шрифт:
Я резко распахиваю глаза, дёргаюсь всем телом и расслабляюсь. Паника, накатившая в кошмаре, понемногу отступала.
— Плохой сон?
Макушку обдало тёплым дыханием. Оторвав голову от чужого плеча, сконфуженно бормочу что-то вроде «плохие воспоминания». Сознание прояснилось, и я поспешила убрать руку с твёрдого бедра. Почему вообще она оказалась там? Фабьен не даёт сделать задуманное. Переплетая наши пальцы в знакомом жесте, он вынудил меня оставить всё как есть. Выматывающий сон отбил всякое желание вредничать или спорить.
— Мы почти на месте.
— И что это за место? — сквозь зевок, наконец складываю слова в предложения.
— Безопасное.
Уж не в дом ли к Жюли мы едем? Услышав смешок, с опаской поднимаю взгляд. Да, никаких сомнений, что я произнесла это вслух. Такой довольной гримасы на его лице не было давно.
В темноте трудно разобрать что-то конкретное, но я могла поспорить, что мы проезжали довольно холмистую местность. Вероятно, глушь?
— Мы недалеко от деревни Овиллар, — унял моё любопытство ведьмак.
—Погоди-погоди, — не сдержавшись, выдёргиваю ладонь из захвата и скрещиваю руки на груди. — Та самая, что стоит на паломническом тракте?
Фабьен безразлично пожимает плечами. По спине пробежал холодок. Отлично. Просто великолепно. Мы едем туда, где когда-то лежал путь к гробу святого Иакова.
— Одна из главных христианских святынь, наверняка, самое безопасное пристанище на свете.
Замечание не произвело на него должного впечатления. Ведьмак пригладил несуществующую складку на брюках, а затем похлопал себя по плечу, предлагая мне подремать ещё немного.
— Не волнуйся. Я знаю, что делаю.
Даже не нужно было прислушиваться к себе, чтобы понять — я ему верила. Самое отвратительное во всём этом
LLL
С первого взгляда могло показаться, что мы на пустыре, поросшем бурьяном и остатками некогда, вероятно, жилого домика. Но чем ближе мы подбирались к голому фундаменту, тем яснее становилось, что мы попали в обитель ведуна. Родовая защита таяла на глазах, место обрастало реальными чертами. Защиту такого масштаба могли сотворить лишь несколько артефакторов, принадлежащих к одной семье. А это значит что, — я взволнованно вытираю ладони о ткань, — он привёл нас к себе.
Каменное двухэтажное здание светлого, чуть выгоревшего оттенка, с черепичной многоскатной крышей утопало в зелени и сияло в отблесках множества фонарей. Входная дверь, как и деревянные окна с милыми ставнями могли похвастаться богатым изобилием цветов. Тот, кто здесь жил, постарался на славу, во всех традициях французской романтики.
Когда Фабьен постучал, я не могла отделаться от чувства, что не должна быть здесь. Дом, то место, которое оберегаешь, куда не приводишь вот так запросто и не подвергаешь опасности. Это — что-то личное, даже для Фабьена. Вот только источаемое им равнодушие, словно пыталось убедить в обратном.
На пороге нас встретила высокая худощавая женщина с абсолютно непроницаемым выражением. Рада ли она нежданным гостям? Злится или напугана? Я не замечала ни единой эмоции, до тех пор, пока чёрные бездонные глаза не остановились на Фабьене. Она отступила назад в замешательстве. Возможно, так показалось только мне.
— Bonne soiree, mere [3] — ведьмак зашёл в дом, поравнялся с хозяйкой дома и на кратчайшее мгновение прижался губами к её щеке.
Она слегка отстранилась.
— Combien de temps vas-tu rester a la maison?[4]— непринуждённо интересуется она, кивком головы, призывая нас зайти.
— Недолго, — Фабьен переходит на английский, стараясь не морщиться. Что-то в словах женщины ему явно не понравилось.
Она в очередной раз кивает, сообщая, что сейчас же подготовит гостевые комнаты.
— Если твоя мама нас ещё и покормит, то я прямо сейчас готов сделать предложение, — Стэнли скинул с себя багаж и принялся расхаживать по комнатам.
Подивившись его бездонному желудку, я хотела последовать за ведьмаком, но заметив пустой взгляд Фабьена, замешкалась. На что он так пристально смотрел? Впереди был только вход в одну из комнат, должно быть гостиную? Приглядевшись внимательнее, я нашла то, что его так взволновало. Шторы. Ярко-синие и задёрнутые. Точно такие же, как и в одном из мрачных снов Фабьена. Или правильнее будет сказать воспоминаний?
[1] Одно из названий сотрудников полиции во Франции.
[2] Мелкие разноцветные леденцы с ярко-выраженным ароматом. В прошлом аромат обеспечивали примеси пряностей, в настоящее время – различные фруктовые добавки.
[3]Добрый вечер, матушка (фр.).
[4] Как долго ты собираешься оставаться дома? (фр.).
Глава 26. Фабьен
Мама не произносила этого, но всегда казалось, что таким образом она пыталась скрыть существование сына. Мы проживали на отшибе. Магия защищала дом от визитёров и любопытных глаз. Однако утром, в полдень или вечером шторы неизменно отгораживали меня от внешнего мира.
Она двигалась всё так же тихо, словно тень, заменившая собой хозяина. Сколько мы не виделись? Месяц? Два? Мама не изменилась ни на йоту. Светлая кожа с медным отливом, отсутствие морщин, черты лица, будто бы высеченные рукой мастера — изящная статуя из флорентийской бронзы. Статуи не чувствуют, не сожалеют и не живут. Но каким-то образом этому холодному камню удаётся до сих пор удерживать моё сердце в плену. То, что от него осталось, взволнованно вздрогнуло, заслышав слова ведьмы, что всё ещё стояла рядом.
— Аннет, вы не против, если я приоткрою шторы?
Мама застыла посреди лестницы, ведущей на второй этаж. Чуть склонив голову, она вперилась в девушку взглядом достаточно тяжёлым, чтобы заставить человека стушеваться.
— Видите ли, порой у меня случаются приступы клаустрофобии, — Софья часто задышала и принялась обмахиваться ладонью, точно веером. — Задёрнутые окна сужают пространство. Начинает казаться, что стены хотят тебя раздавить. Я впадаю в дикую панику! А паника — не лучший собеседник во время чаепития.