По следам Грааля
Шрифт:
Придерживаясь приличий, отодвигаю стул для матери. Заторможенно кивнув на её благодарности, в прострации проделываю тот же жест с Софьей. Какие разговоры между двумя ведьмами могли стать причиной столь странных метаморфоз? И как только одно утро способно принести столько вопросов. Главный их которых всё ещё касался поисков чаши. Игнорировать предупреждения Софьи нельзя. Не важно по каким причинам, если она почувствовала опасность, значит так и есть.
Вход в замок располагается на самом высоком месте. От тропы к нему гораздо больше метров, чем необходимо для перемещения. А если подойду ближе, увеличивается риск, что меня заметят. Сократить расстояние и оставить его всё ещё безопасным — предстоит занятная головоломка.
Боль в коленке рушит всякую сосредоточенность. Обращаю внимание на ведьму, рассчитывая на объяснения, но она только лишь указывает подбородком в противоположную часть стола. Мама смотрела выжидающе, крепко стискивая столовые приборы.
— Я давно не практиковалась. Пойму, если вышло не очень.
Что от меня хотят, я понял сразу. Блинчики. Приготовленные для меня. Стоит ответить сдержанно? Кивнуть? Должен ли я поощрять её внезапные действия.
— Je ne me souviens pas quand j'ai mange de si delicieuses crepes[1], — правдиво говорю то, чего она так ждала.
Она провела кончиком салфетки по уголкам губ, посмотрела на Софью, словно искала у той поддержки, и ответила менее прохладным тоном, в сравнении с моим.
— Je vous remercie[2].
LLL
Покончив с завтраком, было решено переместиться в сад. Стэнли зачастую выбирался на свежий воздух, если предстояло сложное дело. Необходимо разобраться со всеми нюансами как можно быстрее. Завтра утром из деревни отбывает туристический автобус. Он и отвезет нас прямиком к цели.
Я обрисовал ведьмаку несколько домыслов на счёт проникновения в Монсегюр, однако ни один из вариантов не показался надёжным. Оперевшись на деревянные перила беседки и подставив лицо под солнце, я стал ждать, пока Стэнли прохрустит суставами пальцев. Уж не знаю, что это за ритуал, но до сих пор он работал безотказно. По блеску в глазах я понял, что у напарника появился план.
— В играх в таких случаях прибегают к читам. Кто-то скажет, что это нечестно. Что, определённо, нам подходит.
Стэнли воспринимает мир иначе, спорить или пытаться переубедить, что реальная жизнь отличается от игры, бессмысленно и совсем не на руку нашим планам.
— Какой чит-код мы можем использовать?
Ведьмак схватил чистый лист бумаги, выудил из-за уха карандаш и принялся выводить линии. Я едва поспевал за движениями его рук. Когда он закончил, передо мной появилось схематичное расположение крепости, тропы к ней, двух неизвестных точек, а также нескольких математических расчётов.
— Твоя магия работает в радиусе пятисот метров. До входа в Монсегюр почти полтора километра. Если поместим зеркало здесь, — Стэнли указал на первый отрезок, — а затем ещё одно — через пятьсот метров. Получится что-то похожее на мост. Когда доберешься до второго зеркала, то сможешь отыскать проход в крепость.
Только я бы назвал это не мостом, а коридором, внутри коридора. Обычно я сразу попадаю в физическое место. А в этот раз предстоит перемещаться только по отражающим поверхностям. Как бы то ни было, это звучало как план, который точно сработает. Когда инквизиторы поймут, что Стэнли и Софья ведуны, то сконцентрируются на них. Это позволит почти беспрепятственно вести поиски. Прекрасный отвлекающий манёвр.
— Камеры, — спохватился я. — Если попаду в мониторную комнату, сможешь удаленно вывести их на некоторое время?
— Мой свежий багет, для тебя всё что угодно. Вот только, не пора ли поговорить и о моём вознаграждении?
Стоило догадаться, что его намётанный взгляд не упустит желаемого. Утром, когда Софья нагибалась над столом, из её кармана выпала связка ключей. Ничего необычного, не считая брелка в виде лимитированной фигурки Оби-Вана Кеноби. Помимо Дарта Вейдера, которого я пообещал достать, в коллекции Стэнли не хватало и этого персонажа.
Не рассчитываю на успех, но всё же делаю попытку:
—Не подделка ли?
— Я бы это понял.
Заяви подобное кто другой, я бы засомневался. Но передо мной поехавший фанат этой вселенной. Ошибки исключены.
— Думал, Софья тебе нравится.
Он лишь виновато усмехнулся. Что ж, этим всё сказано.
LLL
Сумерки ещё не опустились на землю, но на чистом небе уже проглядывали первые звёзды. Тонкие очертания серпа луны напоминали чью-ту безумную улыбку. Я не верил в знамения, хоть и знал сотни примеров, подтверждающих их силу.
Поглощённый завтрашним днём, я не менял положения долгое время. И сейчас плетенное кресло с особой жестокостью напоминало об этом, впиваясь в затёкшее тело. Но вот ветер доносит тот аромат, иватные ноги и руки наполняются энергией, а по венам вновь разливаются тоска и желание. Пьянящая композиция. Похожая на ту, по которым пишутся трагедии.
— Я собираюсь просто сесть к тебе на колени.
Не успеваю поразмыслить над сказанным, как ведьма оказывается на мне: в мгновение ока она перекинула ноги за ручку кресла и крепко обхватила за шею.
— Предупредила заранее, на тот случай, если твоя нежная натура вновь захочет сбежать.
Похоже, сцену в самолёте мне припомнят ещё не раз. Не удивлюсь, если не раз в понимании ведьмы равняется вечности. Однако даже приятная тяжесть и тепло, исходящее от девушки, не смогли заглушить простую истину — между нами не будет вечности.
Волосы скрывали профиль ведьмы, пальцы рук слегка дрожали. За ироничными выражениями скрывалось что-то иное. Не тороплю её. Ненавязчиво поглаживаю по пояснице, накрываю ладонью талию и притягиваю к себе. Наконец, Софья решается заговорить.
— Листок, что ты заметил у меня. Я выписывала варианты и зачёркивала, пока не остался подходящий. Тот, который помог понять, что же связывает троих отражателей.
Видя моё полное замешательство, ведьма попыталась объяснить. Но будто бы избегая сути. Карты показали ей, что судьба Грааля закручена с судьбой Лореана. А мотивы ведьмака из древности, якобы, перекликаются со мной и Фёдором. Общее между нами как-то должно помочь в деле. Но как?
— Я звонила бабушке. Расспрашивала о Фёдоре, о детстве и родителях. Его отец не ведьмак. И не обычный человек. Он был инквизитором.