По следам Одиссея, или Не ходили бы вы, дети, в Аид гулять
Шрифт:
– Друзья мои! Раз мы тут, то должны пройти все девять кругов ада. Иначе не получится. Это вам не экскурсия по зоопарку. Надоело и пошел на выход. Тут такой номер не пройдет.
– Девять кругов? – возмутился Васька. – Офигеть! Нам вот так и одного хватило! По горло! Во где у меня ваши девять кругов! Сыт и доволен, и премного благодарен, а больше не надо!
Он провел ребром ладони по шее, потом плюнул в сторону. И надулся, как сыч на крупу.
– Всё! Больше никаких кругов Аида! – решительно заявила Леночка и топнула каблучком. – Иначе я обращусь в комитет по правам
Мне это понравилось. Ее лицо покраснело, волосы разметались по плечам. Она была прекрасна. Я влюбился в нее еще больше. Уже точно по самые уши. А я-то думал, что выше уже просто некуда. Как же я ошибался. Душа человека – потемки. А моя в особенности!
– Я уже накружилась вдоволь! Сыта вашими кругами! Хочу домой! Делать уроки, слушать музыку. Помогать маме изредка мыть посуду. Хотя маме почему-то не нравится, как я это делать.
Она улыбнулась. Наверно, представила, как моет грязные тарелки. Замявшись, она добавила:
– Ну, на счет уроков я пошутила. Ха-ха! Как гласит русская пословица «Ради красного словца не пожалеешь ни матери, ни отца-подлеца», который бросил женщину с малолетней дочуркой на руках, а сам растворился в неизвестном направлении. Мужчины – вообще безответственные существа. Вертопрахи и эгоисты.
– Какая великолепная пословица! – восхитился Вергилий, на этот раз позволив себе даже улыбку. – Непременно на досуге познакомлюсь с вашим замечательным фольклором. А то у меня никак не доходили руки. Уже несколько поднадоел велеречивый Гомер с его бесконечными сценами кровавых убийств, торжественный Гораций, живший прихлебателем у Мецената и восхвалявший его в своих одах. Хотя нужно отдать им должное, весьма замечательных. Они веками служили образцом для одописцев. Я ваша одическая поэзия восемнадцатого века имела образцом именно Горация.
– Что? Уж не собрались ли вы нам читать лекцию по древней литературе? – ужаснулась Леночка. Теперь у нее было уже багровое лицо. – Мы же не студенты филологического факультете, мы обычные российские школьники, которым противопоказано глубокое изучение наук. По крайней мере, вот эти двое точно самые обычные. Вы бы лучше рассказали какой-нибудь миф о любви. Ведь так интересно узнать, какой она, любовь, была в древности. Когда кругом была нетронутая природа.
Сердце мое учащенно забилось. Вот, видишь, как Леночка мечтает о большой любви!
– Кстати, когда вы в первый раз влюбились, любезный Вергилий. Мне кажется, что это была бы очень интересная история, – Леночка не спускала с него глаз. – Пожалуйста!
Это было уже чересчур! Она строила ему глазки, этому старцу, которому больше двух тысяч лет. Действительно, женское сердце – загадка. Вергилий, конечно, выглядел значительно моложе своего возраста, но всё равно… как-то не того…Столько веков за плечами! Нет! Понять женскую натуру невозможно. Даже такому знатоку женской психологии, как я.
– Елена Прекрасная! Позвольте мне вас так называть? Поскольку вы действительно прекрасны! И еще у вас медного цвета волосы, как у той Елены, из-за которой разгорелась война.
Вергилий сделал несколько шагов назад, остановился и, широко улыбаясь, отвесил ей поклон.
– Мерси боку! Вот никогда бы не подумала, что в Аиде встречу настоящего джентльмена!
Леночкино лицо буквально светилось, как энергосберегающая лампочка. Но от этого света на моей душе стало еще темней. Подаваться на такую грубую лесть, это же…Ну. Она же умная и должна понимать, что все эти галантности совершенно не выражают подлинных чувств.
– Дело в том, что мы, римляне, очень влюбчивые натуры. Сама природа располагает к этому. Сказывается и климат Средиземноморья, когда почти триста дней в году над твоей головой безоблачное небо и ты можешь бросаться в ласковые объятия теплых волн моря. Тоже изумительного по своей красоте. Тут и горячая кровь южных народов, и прекрасные ландшафты, которые так умиротворяюще действуют на душу. Окружение красивейших женщин всего мира, прибывающих, чтобы покорить Рим. О! Рим! Мне очень жалко вас, потому что вам не доведется увидеть вечного города.
– А среди них было немало рабынь, которых вы даже за людей не считали, – ехидно заметил я. – И относились к ним порой даже хуже, чем к скотине. А ваши философы еще и оправдывали рабство.
Как теперь будет выворачиваться этот гордый старец? Мы что неучи и невежи и совсем ничего не знаем, что у них там творилось в Риме две тысячи лет назад? Знаем! Еще как знаем! А как они расправились со Спартаком и рабами, поднявшимися на борьбу за свободу!
– Молодой человек! Это были другие времена. И не нужно ценности вашей эпохи переносить на ту эпоху. Это неисторично. Как жаль, что вам об этом не говорили в школе. История – это наука о постоянных изменениях в жизни людей. Это же не математика.
– Кормить нас здесь будут? – возопил Васька. – Не знаю, как остальные, а я не верблюд и горба у меня, к вашему сведению нет. Поэтому двухнедельным запасом продовольствия я не обладаю. Мне нужно питаться каждый день. И не менее четырех раз.
– Я тоже не отказалась бы от легкого завтрака, – жеманно проговорила Леночка, бросая то и дело кокетливые взгляды на Вергилия. В прочем, он их скорее всего не замечал. – Мне много не надо. И вообще есть помногу – это так некрасиво и нездорово.
Я был в бешенстве. Если бы у меня сейчас был в руках АКМ (даю расшифровку для непосвященных – автомат Калашникова модернизированный), ну, хотя бы игрушечный, я бы дал очередь поверх головы этого древнего ловеласа. Хотя и Леночка тоже хороша. Ловеласами называют тех, кто пытается отбить девчонок от крутых парней. Я их глубоко презираю. Я не хочу иметь с ними ничего общего. И стихи они пишут плохие.
– Друзья! Я забыл! – воскликнул Вергилий, разведя руки. – Вы же не бесплотные создания. Непременнейшим образом организуем питание. Не знаю только придется ли вам по нраву здешняя кухня.
Он подошел к воротам и постучал. По стуку чувствовалось, что ничего тяжелее авторучки, то есть гусиного пера, он в руке не держал. Слабее стучать могла только Леночка. Ворота растворились и вновь показалась та же мерзкая харя. Я поежился. Где они только находят такие отвратные рожи. Их бы снимать в фильмах про подонков.