По следам сенсаций
Шрифт:
Нет, если говорить о мифическом безреактивном летательном аппарате, из-за которого загорелся весь сыр-бор, но который до сих пор никто не «заставил работать».
Да, если иметь в виду устройство, запатентованное в США под номером 2 886 976. Это устройство действительно способно добраться до Луны Или до Марса, если… если предварительно протянуть туда с Земли ленту, по которой оно перемещается, цепляясь, как кошка за канат. Тогда позволительно спросить: а что тут понимать? Что не поддаётся объяснению?
Очевидно, эмоциональное начало возобладало над рациональным в оценке машины страхового агента Дина журналистом Кемпбеллом, начисто отвергающим перестраховку. Именно на это рассчитывают порой творцы скороспелых спекуляций, с тихим упорством маньяка обивающие пороги редакций — лишь бы «пропечататься».
У нас огромно уважение к печатному слову. И научно-популярная литература старается по мере сил оправдать читательское доверие. Я не знаю такого журналиста, писателя или редактора, который, не будучи специалистом, на основании одних только личных впечатлений взял бы на себя смелость с апломбом отстаивать ту или иную теоретическую концепцию. Для оценки всякой своеобычной идеи принято привлекать авторитетных консультант тов. В конце концов журналисту, с точки зрения самой элементарной этики, не положено быть арбитром в научном споре. Такой порядок кажется настолько естественным, что его невольно считаешь общепринятым повсюду. Между тем история с шумихой вокруг машины Дина лишний раз демонстрирует, сколь легкомысленно доверять сенсационным заявлениям западных научно-популярных изданий. Но не об этом сейчас наша забота.
Конечно, иногда нужно полагаться в какой-то степени и на самого автора изобретения или гипотезы. Вот тут-то и начинается закавыка. Изобретательская гвардия в нашей стране неисчислима. Это люди самых разных возрастов и профессий. Частенько без специального образования. Иногда с образованием, не имеющим прямого отношения к научно-техническому «хобби». Большой беды тут нет: если у тебя есть «искра божия», твори, выдумывай, пробуй! В конце концов изобретательскому дару не научишься ни в школе, ни в вузе. Однако в изобретательском ремесле, помимо вдохновения, нужна, просто необходима определённая культура. И ей можно овладеть. Не будем пересказывать здесь весёлую и умную книгу В. Орлова «Трактат о вдохновении», где читатель сам найдёт немало полезных советов; добавлю лишь, что бичом большинства изобретателей является неумение, а подчас и нежелание самостоятельно работать с научной и патентной литературой. А ведь научно-техническому творчеству свойственна глубочайшая преемственность! Кажется, не кто иной, как Эдисон, брался доказать, что у автора всякого «совершенно нового, небывалого» изобретения обязательно найдутся предтечи. (Даже Норман Дин ссылается в своей заявке на три похожих патента: два американских и один итальянский.)
Любопытно, что у нас каждый год более ста тысяч авторских заявок на изобретения признаются непатентноспособными по простой причине — повторяют зады! Не будем здесь касаться недостатков в организации научно-технической информации. Без недостатков не обходится ни одно большое дело. И всё же какие россыпи находок ждут вас в реферативных журналах Всесоюзного института научно-технической информации! Сколько сокровищ таят в себе четыре миллиона патентов Московской патентной библиотеки! А тридцать миллионов книг Ленинской библиотеки? Оказывается, треть из них никто никогда даже и не востребовал! Неужели из семи миллиардов людей, населявших нашу планету, во все времена так-таки никому и не приходил в голову вопрос, взволновавший вас? А может, на него уже и ответ найден? Не лучше ли отправиться сперва в библиотеку, чем тотчас, ничтоже сумняшеся с гипотезой в кармане направлять стопы прямёхонько в редакцию журнала?
В статье В. Аграновского «Тайны патентной библиотеки», опубликованной «Экономической газетой» несколько лет тому назад, анализируются движущие мотивы изобретательства. Там приводятся такие, с позволения сказать, объяснения:
Первый изобретатель. Разоружается психика! Мы способны на творческий полёт лишь при условии, если чувствуем себя первооткрывателями. Какие мы к чёрту Колумбы, если вокруг столько «рейсовых» попутчиков!
Второй изобретатель. Помню, в ту пору, когда появились автомобили, я придумал оригинальную конструкцию навесных «дворников». Пришёл в бюро новизны, а мне выкатывают тележку с четырьмя громадными ящиками, полными патентов! Вот когда я по-настоящему понял, что надо иметь много мужества, чтобы заниматься изобретательством в мире, где, кажется, всё уже придумано…
Третий изобретатель. Я жажду эффекта. Я решаю интереснейший ребус. И пусть он кем-то когда-то решён, пусть даже решение запатентовано — страсть к эффекту пересиливает. Сам могу! Сам дошёл! Жаль, говорите, времени? Плевать я хотел на время, если мне интересно.
Платформа у всех высказываний одна — сугубо личная. Государственного подхода к делу нет.
В. Аграновский предлагает ввести во всех технических вузах специальный курс — патентоведение. Думается, школьникам на практических занятиях тоже было бы полезно научиться не только строгать доски и нарезать резьбу, но и грамотно работать со специальной литературой. Быть просто хозяйственником-распорядителем в цехе, чертёжником-копиистом в конструкторском бюро или администратором-столоначальником в управлении — да разве для этого нужно высшее образование? Инженер — это прежде всего творец, изобретатель, энтузиаст технического прогресса. А чтобы ему не ломиться в отпертую дверь, не открывать Америку, он должен чувствовать себя среди потока отечественной и зарубежной информации как рыба в воде. Небезызлишне напомнить, что американские фирмы считают глубокую предварительную разведку в море информации выгодной во всех случаях, когда исследования в совершенно неизведанной области стоят не более ста тысяч долларов. Такую сумму Дин, игнорировавший специальную литературу и предпочитавший поиск вслепую, ухлопал уже к 1960 году.
Вспомните слова Кемпбелла: «Дин вовсе не обязан вникать в теоретические тонкости. Он создал машину. Машина работает. Чего ж ещё?»
Верно, не обязан. До тех пор, пока он числится скромным автором не бог весть какого лентопротяжного механизма. Но как только он объявляет во всеуслышание свой аппарат «летательным», да ещё таким, перед которым якобы пасуют все современные физические законы, тут уж, как говорится, пардон! Прежде чем транжирить десятки тысяч долларов, настырно соблазнять заинтересованные фирмы, с хлестаковской отвагой давать интервью, право, не лучше ли сесть и проштудировать хотя бы учебник физики для колледжа, средней руки?
Пусть читатель не сетует на обилие сентенций. Грустный редакционный опыт водит пером пишущего эти строки.
Рукопись объёмом в 95 страниц. Аккуратно переплетённая. С красивыми чертежами. За солидностью чувствуется большой труд и усердие занятого человека. Заголовок: «Гипотезы». В частности, о магнетизме. На первых же страницах — лаконичные титры тезисов, не оставляющих камня на камне от здания современной физики. Не поздоровилось ни Ньютону, ни Эйнштейну. Библиография работ, от которых отталкивался автор? Не тратьте труда понапрасну на поиски. Вот выдержка из сопроводительного письма Д. из Алма-Аты, автора рукописи: «Я ничего не читал о земном магнетизме по двум причинам, а именно: 1) ничего не нашёл, кроме брошюры о магнитах; 2) особенно и не стремился читать, дабы не сбиться с курса своих домыслов».
Таких рукописей изрядную толику перевидали на своём веку сотрудники любого научно-популярного журнала.
Графомания? Скорей всего людям просто не знаком стиль подлинно научных исследований. И до слёз обидно смотреть, как творческий задор и талант многих выдумщиков и умельцев транжирится впустую по неумению, по неграмотности, из-за легко устранимых препон.
Рождённые летать не должны ползать во тьме голой эмпирики! И помочь им сбросить вериги изобретательского бескультурья — одна из задач школы, вуза, научно-технического общества, домов технической пропаганды, наконец, популярной литературы.
Вот уже несколько лет, как в Москве открыт Университет технического прогресса и экономических знаний. Он создан на общественных началах. Без оплаты читают лекции, проводят семинары и консультации, делятся опытом пятьсот специалистов. На кафедре в аудитории вы увидите академиков А. Берга, В. Каргина, А. Дородницына, Н. Жаворонкова, С. Лебедева, А. Несмеянова, П. Ребиндера, членов-корреспондентов АН СССР Г. Борескова, Б. Сотскова, В. Сифорова, многих других учёных и инженеров. Такие университеты могут быть созданы в любом городе. И кому, как не самим изобретателям, надо бы, отрешившись от кустарщины, келейности, инертности, стать застрельщиками интересного, большого и — не будем бояться громких слов — государственного дела!