По следам смерти
Шрифт:
– Просто ты можешь вывести нас на того, кто за всем этим стоит. Того, кто поставляет наркотики тебе. И того, кто убил нашего друга.
– Ах вот оно что. – Улыбка Декарта походила на оскал. Он не хотел нам помогать, а лишь потешался. – Своих силёнок не хватает, чтобы самим разрулить дело.
Вальяжная поза, с которой заключённый раскинулся на стуле, почти вывела меня из себя. В допросной было трое копов, но именно Декарт чувствовал себя хозяином положения. У него была ценная для нас информация, флеш-рояль среди комбинаций, а значит, любая наша проигрывала. Декарту было любопытно узнать, сколько лет мы готовы скостить, чтобы добыть эту информацию. Но без одобрения
– Мы переловим вас всех, – спокойно, но весьма уверенно заявил Хобсон. – С тобой или без тебя. Вот только мы можем повлиять на срок твоей отсидки, а может и на другие плюшки, которые ты мог бы получить.
– Катитесь к чёрту!
– Что ж, – так же спокойно подвёл итог шеф. – Мы услышали твою точку зрения. – Он начал подниматься. – Наше предложение действует в течение 24 часов.
Декарт приложил все усилия, чтобы не поднять глаз на часы на стене. Это было единственное проявление того, что прочная система защиты Декарта дала сбой. Он не хотел отправляться в тюрьму на следующие сорок, а то и больше лет. Но набивал себе цену. А значит, в наших руках появилась тоже неплохая комбинация. Осталось выяснить, кто блефует лучше.
– Как только эти 24 часа истекут, у тебя не будет никакого шанса. Идёмте, ребята.
Мы молча покинули допросную и зашли в наблюдательную комнату, откуда можно было последить за задержанным через одностороннее стекло.
Как только мы оставили его одного, Декарт занервничал. Его правая нога заходила ходуном, наручники то и дело звенели от беспокойных движений.
– Он у нас на крючке. – Отметила Лапорте. – Декарт понимает, как безнадёжны государственные защитники. Он заговорит.
– Проблема в том, как скоро. – Сказал я.
Молчаливое согласие прозвучало в ответ.
– Ну, мы не можем сидеть на месте и ждать, пока он расколется. – Пожала плечами Джина. – Будем действовать своими силами.
– Есть соображения? – Хобсон знал, что у сержанта Лапорте они были.
– Проедемся-ка мы с ребятами по району. Поспрашиваем жильцов, заглянем в Методистскую церковь и магазин вышивки. Они как раз по пути следования беглеца.
– Уже 10:14, Джина, – оборвал я новоиспечённую напарницу, взглянув на часы. – Слишком поздно для опроса свидетелей.
– Твою мать! Я потеряла счёт времени.
– Как и все мы. – Согласился Хобсон. – Займётесь этим завтра. А пока отдохните, отоспитесь как следует, чтобы завтра начать работу в полную силу. Оба. Вы это заслужили. Рой, зайди ко мне на минутку, и можешь быть свободен.
Кабинет Карла Хобсона находился в самой глубине участка. Стеклянные перегородки прикрывали жалюзи – сегодня они были опущены. Шеф был аккуратным человеком, «гуру порядка», у которого каждый предмет лежал на своём месте. Оказываясь в его владениях, каждый попадал в чётко продуманное пространство, где всё внимание приковывал массивный стол у окна. Казалось, на нём не было ни пылинки. Когда-то возле монитора стояла рамка с фотографией жены, красивой женщины, которая двадцать три года мирилась с работой Хобсона, но недавно мириться устала. Она собрала свои вещи и исчезла из жизни шефа, как позже исчез её снимок со стола.
Я как никто другой мог понять Хобсона, ведь нечто подобное случилось и со мной. И вот мы, два одиноких копа на жизненном перепутье оказались в одном кабинете.
– Прикрой дверь, – попросил шеф. – И присядь.
Сам он занял своё законное место за столом, порылся в ящике стола и выудил оттуда какой-то документ.
– Знаю, как тебе сейчас тяжело, Рой.
– Как и всем нам.
– Это
Когда Карл Хобсон только закончил академию и перевёлся в Макферсон, его закрепили за старшим сержантом Уиллсоном Райсом, лет на восемнадцать старше. Они проработали десять лет бок о бок и успели сдружиться, пока пьяный дебошир из бара «У Хэнка» не полоснул Райса ножом. Тот истёк кровью прямо на руках молодого Хобсона, не дождавшись скорой, а убийца успел сбежать. Правда, вычислить его не составило труда. Уже через полчаса того задержали на заправке, где он отсиживался у своего приятеля.
– Мне совестно заниматься этим сейчас, но лучшего момента может не представиться.
– О чём вы, сэр? – Я пока не понимал, что же шеф от меня хочет.
– Месяцев шесть назад Макбрайт попросил меня кое-что сделать.
Сердце как-то странно кольнуло под рёбрами. Будто меня укололи огромной иглой.
– Ты тогда потерял сына, потом Стеллу и часто ночевал у него.
Худшее время моей жизни. Мы со Стеллой так и не смирились с горем, не научились жить без Майки и не могли выносить груз вины, каждый по-своему. Ко всему прочему, что-то разладилось между нами задолго до аварии, а смерть Майка стала окончательной точкой над всеми буками «i» в наших отношениях. Сначала я забредал к Дилану на ночь-другую, чтобы Моника не задавала вопросов, почему отец спит на диване. Гораздо проще было объяснить дочери, что папочка пропадает на работе.
Чуть позже две ночи превратились в четыре, а спустя месяц я покидал свои скудные пожитки в спортивную сумку и заявился с ней на пороге Дилана. Он ничего не сказал. Только забрал мою сумку и хлопнул по плечу.
Целый месяц я пользовался его гостеприимством, занимал гостевую спальню, повсюду оставлял пустые бутылки и следы скорби. Пока не решил взять себя в руки и не ударился в работу. Спальня в доме Дилана по-прежнему ждала меня в любой момент, но всё чаще я стал задерживаться на работе и спать в участке, а два месяца назад проплатил за номер в «Макферсон Инн» на полгода вперёд. Добираться с самого конца города в участок было не совсем удобно, зато их цены были по карману простому полицейскому. К тому же совсем под боком затесался «Эпплби Гриль Бар», где готовили чертовски сочные бургеры на вынос. Спасение для стареющего копа, который с пистолетом обращался лучше, чем со сковородой.
– Макбрайт всегда был предусмотрительным малым, пёкся о будущем, но не только о своём. – Шеф замялся, будто ему было неловко продолжать, потому просто протянул мне бумагу. – В общем, вот.
Я взглянул на листок. Оттиск нотариуса, две подписи внизу и фраза посередине, от которой мне стало дурно.
– Завещание?! – Почти вскрикнул я. – Какого дьявола Макбрайт составил завещание?
– Служба в полиции – дело рискованное, Рой. Тебе ли не знать. Почему он составил его сейчас? Не имею ни малейшего понятия. Но он сделал это и попросил сохранить, на случай…
– Если его подстрелит парочка наркоманов. – Закончил я. – Чёрт.
– Прости, Рой. Я просто выполняю просьбу Дилана. Он попросил не только сохранить документ, но и передать его тебе, если что-то случится. Как в воду глядел…
У меня не укладывалось в голове. Все мы были на волосок от смерти каждый раз, как выезжали на вызов к супругам, учинившим бытовую ссору, дерущимся пропойцам из местных баров или ограбления в тёмных переулках. Но Макбрайт никогда не упоминал о завещании.
Я пробежался глазами по тексту. В мешанине юридических терминов и едва понятных эпитетов я всё же разглядел самую суть.