По следам "Золотого ключика"
Шрифт:
Что же теперь со мной будет? Помогите! Помогите!
Никто не слышит, а тут новая беда: лента переехала через валик и водопадом понеслась вниз. Здесь всё крутится, вертится, ленту в ком сбивает—прямо водоворот леденцовый. Нет, не выбраться теперь, вомнёт меня в этот
ком...
Вдруг я услышал голос:
— Это что здесь за ящерица зелёная приклеилась? Бу-ратино, ты как сюда попал? Ведь это карамельная масса, на ней не катаются.
— Ну и пусть масса, а зачем же ещё сыпать
— Порошок —это лимонная кислота. Она размешается — и будет карамель с кислинкой, как настоящее яблоко. И запах будет яблочный от капель, и цвет яблочный, зелёненький. Да ты не горюй, эта краска не ядовитая и легко отмывается. Идём, я тебя умою.
— А теперь смотри, Буратино, как мы делаем карамель. Это вот катальная машина, словно жёлоб, а в нём скалки вертятся. Эти скалки катают большой пирог из карамельной массы. А в середину пирога — видишь? — трубка идёт, по ней ползёт яблочная начинка. Там, где жёлоб кончается, колёсики тянут из пирога длинную змею. У змеи внутри — начинка.
— Пустите меня, я сам посмотрю! Я никуда больше не влезу, буду умненький-благоразумненький.
| wv |
— Ну, смотри сам, — говорит работница. — Только будь осторожен. Слышишь, как гремит формовочная машина? С этой машиной шутки плохи.
Смотрю я на формовочную машину — там ужас что делается!
Две стальные гусеницы, как у трактора, крутятся, бегут с громом и лязгом. Хватают змею с начинкой, жмут её, давят, рубят на отдельные карамельки. Из того места, где гусеницы расходятся, готовые карамельки так и выпрыгивают, словно лягушата. Быстро-быстро, глазом уследить не успеешь! Видите —вон они внизу, справа
Карамельный цех мне понравился, только „Ключиков" там не делают. Пошёл я дальше по фабрике и вот куда забрался. Видите, какие мешки большие? А что это на них написано: „Сосоа"? Разве их сосут?
— Тут не по-русски написано, а по-английски, — объясняет рабочий, —Английская буква „С“ —это как русское „К“.
— Значит, как же это? Получается „Кокоа"?
— Ну, по-английски „Кокоа", а по-русски „Какао". Понял теперь? В мешках —сырые какао-бобы. Они выросли на деревьях в Африке. Жаркое, тропическое солнце палило эти деревья, попугаи и обезьяны резвились на них. А когда какао-бобы созрели, их привезли к нам. Мы из них делаем шоколад. Каждая шоколадка — это привет из тропиков.
Тут бобы из мешка посыпались по трубе вот в эту большую круглую печку. От печки жаром так и пышет. Весёлый рабочий нажал на рычаг и сказал:
— Смотри! Снизу сыплются уже обжаренные какао-бобы. Сейчас их размелем и будем делать шоколад.
Я поскорее попробовал один боб. Он и правда немного пахнет шоколадом, только горький. Пришлось выплюнуть. А кругом-то всё чистенькое, так и блестит. Наверно, здесь нельзя плеваться.
Убежал я от этого рабочего и попал в большой зал. Полы здесь из блестящих плиток, как в метро. А шум такой, будто поезд подходит. Больше всех шумят вот эти высокие машины. В них что-то хрустит, трещит, грохочет. Снизу уже не молотые какао-бобы сыплются, а льется густая жижа вроде сметаны, только коричневая. Вот как бобы там раздавились! От такой машины лучше держаться подальше.
Повернулся я, смотрю — каких только машин тут нет! И все шумят, трудятся. Одни из коричневой какао-сметаны светлое масло отжимают, вроде подсолнечного, другие смешивают массу с сахарной пудрой, третьи эту смесь перетирают...
Из последней машины жидкую массу налили rot в этот железный ящик на колёсиках. Я сунул в массу палец, облизал — вкусно: настоящий шоколад! Ещё попробовал, ещё... Никак не могу оторваться. Работница только головой покачала и так меня вместе с ящиком и повезла. Куда едем — не знаю, только мне очень нравится такое сладкое путешествие!
Приехали! Вот какая здесь длинная лента ползёт, а на ней едут металлические корытца. Вон, видите, работница их поправляет. Интересно, что это за корытца такие?
Ага, вот оно, корытце! Длинное, тяжёлое, блестящее. Теперь можно рассмотреть его хорошенько. Видите, тут на дне рёбрышки и ещё какие-то выпуклые буквы. I очь-в-точь как на воротах фабрики, только написано всё наоборот. Догадались, что это такое? Нет? А я догадался. Ведь это же форма для шоколадных плиток! В каждом отделении плитка получается. И на ней надпись: „Красный Октябрь".
Вот они, корытца, ползут на ленте прямо под большую воронку. А из воронки — видите?—наливается в каждую форму порция жидкой массы. Сразу форма до краёв наполняется, а тут уже следующая ползёт—и опять в неё наливается порция массы. И так во все формы подряд. А масса, кажется, та самая, с которой я приехал. Надо бы ещё полакомиться...
Не удержался—упал на ленту! Пока поднимался—лента меня вместе с формами вытолкнула вот на этот стол. Трясётся—ужас как! У меня кисточка на колпачке заплясала, и даже пуговицы на курточке и те загремели, как трещотки. Гляжу на формы — они тоже подпрыгивают. От этого из шоколада воздух пузырьками выходит. Так и лопаются пузырьки, так и лопаются!
А снизу холодом несёт, как из погреба. Шоколад застывает, твердеет. И я тоже совсем замёрз!
Соскочил я с трясучего стола, но за корытцами всё-таки побежал — интересно ведь посмотреть, куда они дальше поедут.
Приехали вот сюда, к этой машине. Здесь две стальные лапы ухватили корытце, подняли его и опрокинули. Готовые плитки шоколада выпали на ленту. Видите, вон они лежат слева, а лапы поднимают пустое корытце. Сейчас его сбросят и ухватят новое, полное. А готовые плитки шоколада уедут на ленте.
Ещё одна машина завернула плитки в серебряную бумагу, а сверху — в красивую обёртку с картинкой. Вон какая гора завёрнутых плиток лежит на этом столе! Смотрю на них и никак не насмотрюсь. А работница протягивает мне плитку и смеётся:
— Попробуй, какой у нас шоколад получился!
| г | |
| 'О;—V . /Г | |
| ' v '• - | – *» 1 |
Съел я шоколад — дальше побежал. На лестнице, гляжу,— ещё одна труба с сиропом идёт вниз, прямо в эту комнату. Не здесь ли делают „Ключики"?