По следу смеющегося маньяка
Шрифт:
— Вы должны учитывать, мистер Причард, что я не знал Джейн. Меня просто представили ей, и на этом наше знакомство закончилось. Вполне возможно, что этот мужчина находится здесь. Вчера вечером за Джейн никто не ухаживал, и она собиралась провести сегодняшний день с Питером. Вероятно, в последнюю минуту парень решил не появляться. Конечно, если он находится здесь, полиция хотела бы с ним поговорить.
— О Господи! — простонал он неожиданно потрясенным голосом. — Вы не можете себе представить, Трэнтер, что это значит — вырастить двух дочерей без женской помощи. С Лаурой я потерпел неудачу, полную неудачу. Она похожа на свою мать. Думает только о развлечениях, бесконечные бары да ночные клубы! Но Джейн! — Он показал бармену жестом, чтобы тот принес новый бокал. — Мы были с ней близки, как только могут быть близкими отец
— Но ничего не знали об этом человеке? — спросил я.
Это было не очень хорошо, но я спросил.
— Я не виделся с ней дней десять, — ответил он. — Я был на побережье в связи с большим телевизионным мероприятием. И вернулся только вчера днем. И сразу же ей позвонил, но ее не было дома. Ведь была пятница, и я решил, что она уехала куда-то на уик-энд. Меня не было, так что она не могла мне сказать, куда собирается. И если эта история с мужчиной развивалась в последние десять дней, у нее не было возможности рассказать мне о нем. На такие темы не станешь беседовать по междугородней. Как я уже сказал, я понятия не имел, куда она отправилась, пока не этот проклятый звонок сегодня утром от Лэндбергов, которым меня вызвали. — Дрожащей рукой он поднял новый бокал. — Вы говорите, что Джейн сказала об этом Лауре всего три или четыре дня назад?
— Так мне сказала Лаура.
— Тогда это довольно просто объяснить, — проговорил он скорее себе, чем мне. — Она не назвала Лауре имя мужчины, потому что хотела, чтобы я первым об этом узнал. И вы, вероятно, правы: его здесь не было. Весь этот ужас произошел из-за той грязи, в которую была замешана та, другая девушка.
Воистину он все мог перевернуть так, как ему было удобно.
— Мне не нравится, что здесь происходит, — сказал он. — Этот Гарделла — неопытная деревенщина. У них было почти восемь часов, а они так ничего и не обнаружили. Видно, этот парень, Льюис, на что-то наткнулся, но они говорят, что он ничего не успел рассказать. Во время этого бесчинства в баре меня здесь не было, потому что я пытался связаться с генеральным прокурором. Нам нужна более профессиональная помощь, чем та, которую мы имеем.
— Вам удалось с ним связаться?
Он поджал губы.
— Мне сказали, что генеральный прокурор полностью доверяет Гарделле, — недовольно отозвался он. — Куда бы нам обратиться, Трэнтер, за настоящей помощью?
— Здесь полным-полно сообразительных газетчиков, включая Питера Стайлса, — сказал я. — И некоторые из них прекрасно чуют запах вашего вознаграждения.
— Надеюсь, вы правы, — сказал он и горестно покачал головой. — Джейн… — сказал он. — Почему Джейн? — Он посмотрел на меня покрасневшими от подступивших слез глазами. — Мне не всегда везло в отношениях с женщинами, Трэнтер. В частности, с моей женой. Вы слышали о ней?
Я кивнул, чувствуя себя неловко. Мне не хотелось выслушивать его.
— Все! — проговорил он. — Я дал ей все! Я имею в виду свою жену. Деньги, положение, двух очаровательных детей.
— Ей следовало поддерживать отношения с детьми, — сказал я.
Он словно не слышал меня.
— Этот мир, где все пожирают всех, — сказал он. — В моем деле буквально ежедневно приходится сражаться, чтобы выжить. Конкуренция очень жестокая. Бывали периоды, когда я жил в постоянном напряжении, доходил до крайнего истощения. Неужели я требовал слишком многого, когда просил у жены понимания, верности? Вероятно, ей так казалось. Видно, она унаследовала от кого-то из родных дурные черты, склонность к пороку. Именно тогда, когда я больше всего нуждался в ней, она ушла к другому! — Он стукнул по столу. — Я остался один с девочками, больше у них никого не было. Мне приходилось воспитывать их, следить, не появятся ли в них некоторые признаки порока, свойственного их матери. Они сказались в Лауре. Как только она освободилась от меня, она словно забыла обо всем, чему я ее учил. Как нарочно, она делала все, против чего я ее предостерегал. Снова и снова она повторяла свою мать. Но Джейн! Господи, Трэнтер, в этой девочке сосредоточилось все, о чем я мечтал, — преданность, правдивость, твердость, рассудительность, вкус, личная гордость за собственное достоинство, порядочность. В нашем мире, когда люди утратили представление о моральных устоях, она
— Все равно было бы неплохо выяснить, кто он, — сказал я. — Питер послал кого-то по его следу в Нью-Йорке.
Вздрогнув, он поднял на меня испуганный взгляд:
— По его следу?
— Он пытается выяснить, кто этот мужчина, — пояснил я. — Она должна была показываться с ним в разных местах, их могли видеть вместе.
— Боже милостивый! — возопил он. — Неужели эти отношения, которые были для нее такими дорогими, станут предметом публичного скандала? Мужчины здесь нет! Как он может вам помочь? После того, что здесь болтают о второй девушке, имя Джейн тоже втопчут в грязь! Неужели нельзя оставить ее в покое хотя бы сейчас? Я не потерплю этого, заявляю вам!
— Они пытаются найти ее убийцу! — Меня возмутила его неуместная злость.
— Так пусть ищут его! А не копаются в личной жизни Джейн. Да поможет мне Бог! Если они напечатают о ней какие-нибудь сплетни, скандальные сведения о ней, я не пожалею жизни, чтобы отплатить им за это! Скажите это Стайлсу! Скажите ему об этом!
Он выскочил из-за стола и торопливо ушел, оставив меня сидеть в полной растерянности.
Если мне были нужны какие-либо доказательства того, что Причард не сумеет помочь Лауре в нужный момент, я их получил. Этот человек и его дочь представляли полярные отношение к трагедии. Она полностью владела собой, он разражался истерикой. Он подтвердил мне то, о чем говорила Лаура. Оскорбление, нанесенное ему уходом его жены пятнадцать лет назад, все еще оставалось его незаживающей раной.
Я допил виски и снова отправился на поиски Лауры. На первом этаже «Логова» я не смог ее найти. Я подошел к стойке, за который сейчас дежурил обычный клерк. За его спиной у коммутатора я увидел Рича Лэндберга. Он трудился как пчелка. Десятки гостей пытались соединиться с родными и друзьями. Поскольку до окончания обыска им было запрещено возвращаться в свои комнаты, они давились в очереди, чтобы позвонить в город через коммутатор. Я приподнялся на цыпочки и посмотрел на ячейку для почты под номером 205, надеясь, что Лаура оставила для меня записку. Но там было пусто. Я пробрался поближе к стойке и спросил Рича, не знает ли он, где Лаура.
Он обалдело взглянул на меня и сказал, что она звонила из своей комнаты минут пятнадцать назад. А где она может быть сейчас, он и понятия не имеет. Разговаривая со мной, он нажал кнопку с номером 210. Потом пожал плечами и вернулся к своей сумасшедшей работе. Я решил, что Лаура пыталась связаться со своими друзьями в Нью-Йорке, до которых раньше не дозвонилась.
В вестибюле было столько народу, что она вполне могла уже спуститься и затеряться в толпе, пока я разговаривал с ее отцом в баре. Я снова стал искать ее, переходя из бара в бальный зал, вернулся в холл, заглянул в небольшую читальню рядом, но все напрасно.
Пока я бродил из одного помещения в другое, Питер переживал свое, о чем позже подробно поведал мне.
Гарделла собрал группу Брэдена в кабинете Макса. Я называю их группой, хотя они вовсе не прибыли в «Дарлбрук» одновременно, всей компанией. Их было семеро. Брэден со своей женой, которую звали Дорис, молодая супружеская пара Митчелл и трое молодых людей, которые прибыли в «Логово» вместе и поселились в одной хижине. Эти семеро пытались прорваться сквозь полицейский кордон на дороге, ведущей на север, в не принадлежащем им фургоне. Брэдены и Митчеллы были знакомы по предыдущим наездам в «Логово», но и только. Брэдены приехали из Нью-Йорка, а Митчеллы — из Хартфорда, штат Коннектикут. Молодые люди просто присоединились к ним под влиянием всеобщего возбуждения.