По сложной прямой
Шрифт:
…весело!
Коридоры сменялись коридорами и залами, мрачно блестели спрессованные до невероятной твердости стены, пол и потолки. Когда-то, в чьем-то воспаленном мозгу, это должно было стать великолепным городом или бомбоубежищем, но сейчас, без электричества, с какими-то дикими вентиляционными потоками воздуха, то и дело чуть не сдувавшими меня назад, это всё казалось подземельем, полным злых тварей. Мы спускались, спускались и еще раз спускались, Юлька не упускала ни одного момента запутать следы, так что каждый раз, когда появлялась возможность спуститься нечеловеческим, а псевдоматериальным
Это было необходимо. По словам девушки, погоня не может быть особо масштабной, но то, что она уже есть — сто процентов. По прогнозам майора Окалины, за нами должны двигаться минимум два отряда: конвойный, в составе которой будут виновные в происходящем лица и ударный, в виде оперативной группы «когтей». Причем, двигаться они будут недалеко друг от друга.
— У «когтей» приказ нейтрализовать тебя, — огорошила меня Палатенцо, нарезая круги вокруг, пока я жадно приканчивал початый термос чая, — «Нейтрализовать» — в смысле атаковать на удержание, Витя, не надо кашлять и плеваться. Мама не хочет, чтобы у конвойного отряда был легитимный повод атаковать её людей. Она с ними всю жизнь.
— Могла бы чуть иначе сказать…, — прохрипел я, на что девушка лишь слегка улыбнулась. Фыркнув, я засунул пустой термос в рюкзак, осведомившись, — Что-то еще я знать должен?
— Да, — кивнула девушка, — Нам лучше не привлекать внимания военных Китайской Народной Республики, поэтому мы стараемся уйти как можно глубже. Их реакцию невозможно будет предугадать. Я сменю свой внешний вид на образ Янлинь, а ты… просто старайся не превращаться в туман, если мы наткнемся на кого-нибудь на их территории.
— Понял. Только вот… Юль. А общий план у нас какой?
— Тянем время, ждём, пока освободится мама. Потом она всех убьет, а мы вернемся жить в «Жасминную тень».
— Отличный план, товарищ мама…
Глава 17. Великая тьма
Вчера я еще нежился в теплой постельке, а сегодня уже исследую очередное дно. И на этот раз оно оказалось действительно дном. Самой нижней точкой колоссального бункерного города, представленной в виде бурно текущей подземной реки. Вода была невыносимо холодная, темно было в жопе как у негра, находиться там хотелось менее, чем никак, но набранная за путешествие сюда пыль и грязь, набившиеся в одежду, взывали о срочной стирке.
Пока я бултыхал шмотками в ледяной водичке, Юлька держала очередной сеанс связи с центром, то есть со слегка одуплившимся Темеевым, чувствующим себя вполне сносно в руках профессиональных медиков.
Диспозиция не радовала, хоть и полностью оправдывала планы майора, до сих пор находящейся под заключением. По наши души шли как «когти», так и некий недавно прибывший в город московский отряд, о котором местные не знали ничего. Но уже очень хотели узнать, правда, не знали как. На радиозапросы ушедший за нами в погоню отряд не отвечал, у «когтей» связи не было. В общем, наверху были шок, смятение, трепет и непонимание, что происходит. Стакомские «ксюхи», «копухи» и «гэбисты» сцепились, пытаясь определить, кому, что и куда совать. Кто виноват и что делать.
Осложнялось всё еще и тем, что специалистов по подземному лабиринту Стакомска как бы
— В общем, — резюмировал я, — Разброд, шатания и суета.
— Да, только я не знаю, что делать дальше, — призналась девушка, — Мы под китайской частью Стакомска, в 350 метрах от земной поверхности. Теперь нужно тянуть время, но я не понимаю… как. У нас нет никаких данных о том, кто за нами идёт, в каком количестве, какими способностями обладают преследователи…
— Добро пожаловать в мою жизнь, Юлец! — показал я большой палец призраку, — Одна идейка у меня есть, что нам делать?
— М? — призрак проявила сильнейшую заинтересованность, подлетая ко мне вплотную, — Что?
— Когда-то я услышал чрезвычайно умные, хоть и очень религиозные слова, они запали мне в самое сердце! — стуча зубами, продекламировал я, раскладывая мокрый камуфляж на рюкзаке, — Они много раз меня выручали.
— Это какие же? — не дала мне помолчать призрак, аж заглядывая в лицо. Я с некоторой оторопью отпрянул, хотя на самом деле хотел наоборот. Холодно тут, а я голый.
— «Непрерывно двигайся…», — продекламировал я, вставая с места, — «Ад пожирает праздных».
Майор, я бы тебя сейчас не то, что в щеки, но и в титьки бы расцеловал. Положила, гроза блондинистая, и курево положила, и выпить запихала. Может, и не она сама, но точно по её наводке! Правда, курить на таком холоде… нет, надо сменить дислокацию.
Превратившись в туман, я с наслаждением ощутил, как чувство холода отступает. Выгнув одну из своих псевдоподий, я поглотил Юльку, что-то там бурчащую про то, что религия зло и мракобесие, но в цитате определенно присутствует глубокий смысл, вторым «отростком» с натугой схватил рюкзак, а затем полетел со всем этим добром над руслом безымянной реки, которой в будущем была отведена крайне незавидная роль естественной канализации. Ну как в будущем? В мрачном таком, наверное, в постапокалипсисе.
Думаю, это не про нас.
Подруга дней моих суровых засияла на-полную, превращая Великого Белого Глиста в некоего придонного червяка со светильником в башке. Так лететь было менее напряжно, хотя по сути — впереди был почти полностью заполненный бурлящей водой круглый тоннель, блестящий от влажности. Продвинувшись по нему километра на три, я залетел в одно из технических ответвлений, где и обнаружил работающую лампочку на стене. На внешнем корпусе светильника наросло столько плесени, что свет был еле заметен, а уж обнаружить дверь так вообще… не получилось.
Но у нас была Юлька, а она умеет проходить сквозь препятствия, так что почти сухое помещение, эдакий давно заброшенный пост наблюдения, была нами обнаружена. Аккуратно сломав замок, я проник внутрь, с облегчением захлопывая за собой дверь. Вымотался. Усталость от трансформаций, от перемещения с собой вещей… она была странной. Я мог заниматься физическим или умственным трудом, испытывая лишь упадок настроения, но любая мысль о трансформации встречала сильнейшее внутреннее отторжение.