Шрифт:
Ремонт сделали осенью, но дом заселили только в январе, в первых числах, и Георгий Петрович Варанов, сидя в кузове полуторки, с великим неудовольствием наблюдал, как на марлевые кульки с его деликатным товаром садятся белые снежные мухи.
Когда вещи были снесены наверх, в квартиру № 27, Георгий Петрович обмерил маленькой линеечкой дверь своей комнаты и в считанные минуты привинтил к ней потускневшую от длительного пользования табличку:
Варанов Г. П. мастер чучел учёный-таксидермистВ
— Мои учёные занятия связаны с тонкой и пламенной материей: вата-с, пакля-с, разные там перья и, конечно, меха. Так что во избежание взаимного убытка прошу стол мой от примусов оградить.
У самого же Георгия Петровича, когда он пристраивал свой рабочий стол, расчёт был весьма прозаический: цены на дрова и уголь по-прежнему кусаются, в комнате зимой не натопишься, а на кухне всегда теплее — дыхание жизни, так сказать.
Вечером на кухне собрались почти все пассажиры вновь отремонтированного коммунального корабля. Елена Ивановна Козлова жарила картошку с салом и в силу руководящей привычки — она заведовала большим продовольственным магазином — отрывисто бросала:
— Главное, товарищи, терпимость. Уважение желательно, но вовсе не обязательно. Терпимость и соблюдение норм. Да! — она возвысила голос, хотя возражений со стороны соседей не последовало. — Нормы общежития — это закон. Их надо соблюдать. Лидочка, ты ещё не закончила?
— Сейчас, тётя Лена.
Девятнадцатилетняя Лидочка, как стало всем только что известно, состояла с Еленой Ивановной в близком родстве. Уже два года девушка работала на швейной фабрике, успела отличиться как общественница и поэтому была выдвинута в комитет комсомола, где возглавила культсектор. Если добавить сюда достоверные сведения о том, что щёки Лидочки, благодаря золотистому пушку, напоминали два спелейших персика, а карие глаза лучились теплом и задором, то образ родственницы торговой гранд-дамы приобретает определённую законченность, не говоря уже о привлекательности. Кроме того, Лидочка успешно училась на рабфаке и в обывательской среде коммунального дома считалась носителем культуры и наиболее передовых взглядов.
— Готово, — сказала Лидочка и показала присутствующим график уборки мест общего пользования.
— Отлично! — на щеках Елены Ивановны зажёгся румянец удовлетворения. — Сейчас ознакомимся, распишемся… так сказать, засвидетельствуем, и нам сразу станет легче жить.
В ходе импровизированного собрания выяснилось, что в квартире ещё проживают инженер Карпинский, многодетная семья каменщика Погребного с двумя родственниками и старушка Маркеловна, которая по причине полной глухоты ничего вразумительного сообщить о себе не смогла. Варанов присутствовал на собрании «фигурально», как уважительно сказала Елена Ивановна, имея, наверное, в виду и внушительность медной таблички, и проволочный скелет волка на столе. Сам же Георгий Петрович, намаявшись с вещами, крепко спал.
Новый сосед объявился в конце января, поздним вечером. Он вошёл на кухню с чёрного хода. Точнее, даже не вошёл, а влетел. Георгий Петрович, который как раз направлялся в свою комнату с чучелом совы, задержался и с любопытством уставился на молодого человека в чёрном облегающем костюме и необычной дымчатой куртке. Парень был коротко пострижен, голубоглаз и всем своим видом напоминал физкультурника-рекордсмена, только что вернувшегося из-за границы.
Молодой человек обвёл кухню непонимающим взором, словно он ошибся дверью и не туда попал. Он даже сделал шаг назад, но Лидочка, зардевшись, подала табурет и укоризненно сказала:
— Нельзя отрываться от коллектива. Мы слышали, что вы часто бываете в командировках, ездите по стране. Расскажите что-нибудь интересное.
Чучело совы в руках Варанова, казалось, тоже смотрело на парня зелёными пуговицами-глазами. Тот заинтересовался птицей, наклонился, разглядывая на оперении тусклые отблески электрического света.
— Очень хорошая копия, — заметил молодой человек. — Перья будто настоящие.
— Георгий Петрович мастер своего дела, — сказала с оттенком гордости Елена Ивановна. — Всё сам, своими руками. Даже выпотрошить птицу никому не доверил.
— Так она… живая? — удивился новый сосед.
— Была-с, молодой человек, — улыбнулся Варанов. — Теперь это научный экспонат.
— Какая дикость! — пробормотал «физкультурник» и растерянно присел на табурет. — Убить живое существо, чтобы сделать из него чучело! Какое варварство!
Георгий Петрович, поражённый неслыханной дерзостью, открыл было рот, но не нашёл достойных слов для отповеди наглецу и юркнул в свою комнату.
— Вы странно размышляете, а ещё инженер, — с упрёком сказала Елена Ивановна. — Есть интересы науки. Наука, как известно, требует жертв…
Молодой человек извиняюще кивнул — так, будто Елена Ивановна сказала несусветную глупость.
— Товарищ Карпинский… — начала Лидочка, чтобы развеять неловкость, возникшую на кухне.
— Я не Карпинский и не инженер, — сказал молодой человек, с любопытством оглядывая убогую обстановку коммунальной кухни. — Меня зовут Алекс, нечто вроде вашего Александра. Я попал не в ту дверь — ваш мир странным образом соприкоснулся с нашим. На площадке моего дома две двери. Значит, там появилась третья, а я её не заметил…
Елена Ивановна насторожилась.
— Вы не наш жилец? — Она, недоумевая, посмотрела на Лидочку, как бы ища поддержки. — Из другого мира? То есть, из-за границы?
— Нет-нет, тётя! — вскричала радостно Лидочка. — Я всё поняла! Я слушала публичную лекцию. Есть целые вселенные, наподобие нашей. Там тоже есть звёзды, планеты, люди… Товарищ оттуда! Я правильно вас поняла, Алекс?
— Почти, — улыбнулся юноша. — Наш мир параллельный вашему. Мы живём рядом с вами, по соседству.
— Какое счастье, тётя! У нас такой гость! — Лидочка закружила по кухне, затем остановилась, забросала Алекса вопросами: