По соседству с любовью
Шрифт:
– Я знаю, Фернандо, завтра буду в Московском офисе, - сказала я, чем явно не обрадовала моего агента. Он явно был не в настроении.
– Завтра в десять буду на месте, - и бросила трубку.
Как же он меня раздражает! Ещё этот, как его… а, точно, мой тезка - Александр. Да-а-а, Саша, попала ты!!! У тебя будет тяжёлый день.
После разговора с Фернандо я доезжаю всё-таки до дома. Мы живём с родителями в доме, который исполнен в стиле ретро. У нас недавно появился офис в России, это очень удобно, тем более если я хочу попасть на ужин к Александру, а если я вернусь в Милан, то ничего от него мне не перепадёт. С такими мыслями я заезжаю
– Мама, привет!
Из гостиной выходит самый родной и любимый человек для меня — та, с кем я веду себя действительно по-настоящему. Я так люблю её! Эту высокую красавицу с волосами цвета тёмного каштана и невероятно чёрными глазами, глубина которых захватывает. Она у меня стройная, несмотря на свои сорок три года.
Я подбегаю и крепко обнимаю ее. Боже, лучшие объятия — это объятия мамы.
– Привет, дочурка! Ты же меня раздавишь! — смеётся она. — Я так соскучилась по тебе, ты стала ещё красивее!
– Мам, ты меня видела сегодня утром, я не могла так быстро похорошеть, - все ещё обнимая её, говорю я.
– Где папа?
– На работе, ты же это и так знаешь. Давай быстро в дом, я ужин приготовила.
Я уже переступала порог, когда меня остановила мама. Кстати говоря, мама - Валентина Ирвуд (девичья фамилия Дельгада). Итальянка, но, приехав в Москву на стажировку, осталась здесь навсегда. Просто познакомилась с моим отцом, начинающим бизнесменом на то время, Андреем Ирвудом. Как говорит она сама, у них все закрутилось-завертелось и через десять месяцев они сыграли свадьбу, а ещё через год появилась я и моя сестра Алиса.
– Саша, ты где машину разбила?!
– спросила она в один голос с моей сестрой.
– Один очень сексуальный сукин сын въехал в меня.
Сестра посмотрела на меня удивленными глазами.
– Пойдемте в дом, я все расскажу, - и подмигнула им. Пройдя в гостиную и усевшись на диван, я вспомнила, что оставила сумочку в машине.
– Алис?? Ты не могла бы сходить за моей сумочкой, я её в машине оставила.
Сестра только кивнула головой и направилась в сторону выхода. Пока её не было в комнате, мама устроила мне допрос: Кто? Что? И когда это произошло? Сильно ли я пострадала? Я начала было рассказ, как вдруг раздался крик сестры, и она влетела в гостиную, как угорелая. В её руках была визитка этого Саши. Её глаза были как пятирублевые монеты, и она заикалась, я никогда не видела её такой.
– Отку-у-уда о-о-она у те-е-ебя??? — спросила она у меня, тряся визиткой перед лицом.
– Это визитка того мужчины, который врезался в меня. А что не так?
– нахмурилась я.
– Да просто… так… ничего… -запинаясь, ответила она.
– Алиса! Не темни!
– Хорошо, - она немного погрустнела. — Недавно я познакомилась с молодым человеком в клубе, куда я ходила отвлечься, - она затихла.
– Продолжай.
– И там ко мне подсел молодой человек. Угощал коктейлями. Развлекал, мило так беседовали обо всем. Дал мне свою визитку, точно такую же, на тот случай, если я захочу познакомиться с ним поближе.
Я решила не дослушивать её историю до конца, и так всё понятно. Она же по характеру точная копия меня.
– Алиса, я все поняла, можешь не продолжать. Мы ему позвоним. И приедем на встречу вместе.
– Что?! Почему? Зачем?
– Преподадим ему урок, что нельзя быть бабником.
– Что ты задумала?
– шепчет она.
– Веселье, сестренка. Ты хотела развлечься? Вот тебе и повод. Завтра по дороге все расскажу, а теперь давайте кушать и спать. Я устала и просто валюсь с ног.
После ужина я направилась в свою комнату. Все мои мысли занимал Саша и история моей сестры. Но к чему забивать голову этим на ночь глядя? Потом же не усну…
Воспользовавшись папиной любимой поговоркой «утро вечера мудрее» и выкинув все мысли из головы, я уснула.
Наутро у меня очень болела голова. Я не могла понять — то ли от вчерашних переживаний из-за работы, то ли от вчерашних мыслей о Саше. Это ж надо так, ко всем! Хотя он свободный человек и может делать все, что захочет. И я тоже свободная. И могу делать все, что захочу, а хочу я его, и как бы это грубо не звучало, но я добьюсь своего!!! И он будет мой - на ночь, на всю оставшуюся жизнь или пока я не наиграюсь.
Глава 4
Аника
Сегодня утром я проснулась с мыслями о вчерашнем вечере, об Александре, о больнице и о полученном выговоре от воспитательницы детдома. Никак не могу понять, почему она меня не возлюбила с первого дня моего пребывания здесь? Каждый день, каждый чёртов день, она находила во мне любой изъян, к которому могла прикопаться — то ей это не нравилось, то другое, в общем, по её словам, я сплошная катастрофа и она ждёт не дождётся, когда я покину эту «святыню». И так по кругу, на протяжении тринадцати лет, слава богу, осталось всего один год потерпеть… Александр… Неужели он думает, что я пойду у него на поводу и позвоню ему? Конечно, нет. Об этом и речи быть не может. Я никогда не буду игрушкой у богатеньких парней, а по нему прекрасно видно, что он мажор. Пускай другую ищет. Больница и растянутая связка на ноге, а также выговор за опоздание — последствия встречи с Александром. Нет, если так будет постоянно повторяться, лучше держаться от него подальше. Итак, жизнь — дерьмо то ещё.
— Аника, ты идёшь? — спросила соседка по комнате. — Или опять ждешь, пока Серафима зайдет? У неё с утра настроения нет, по всему детдому бегает, наверняка тебя ищет. Ей палец в рот не клади, дай тебя во всех бедах виноватой сделать!
— Да, сейчас спускаюсь, — что я говорила? Главное на глаза ей не попасться… Быстренько собравшись, я пошла по уже заполненным коридорам детского дома. Детский дом представлял собой старое здание, которое не ремонтировали, наверное, с того момента, как построили его. Его пытались ремонтировать, но что может дать государство? Весь ремонт заключался лишь в покраске стен и полов. Спустившись по лестнице и почти добежав до столовой, меня окликнул до боли знакомый писклявый голос Серушки. Так мы называем Серафиму Ивановну, нашу воспитательницу.
— Аника, стой, — ну вот сейчас начнется.
— Да, Серафима Ивановна, — с натянутой на лице улыбкой, сказала я.
— Куда это ты так бежишь? — строгим голосом спросила она.
— В столовую, завтракать, — осторожно ответила я.
— А зачем так бежать-то? Пол сломать от своего топота что ли хочешь?! — прикрикнула Серафима Ивановна.
— Я, не хотела, простите… — начала я своё оправдание, которое, конечно же, мне не помогло. Боже, ей пора уже на пенсию, старческий маразм и паранойя сразу же видны, — я же худая, я физически не смогу сломать пол.