По стопам богов. Между двух миров
Шрифт:
Когда Медути спустился с третьего этажа, где находилась его спальня, и вошёл в трапезную, служанки уже приготовили стол, а хранитель дома поджёг благовония и подкатил к нему столик с папирусами и письменными принадлежностями. Хранитель дома выглядел намного старше Медути, его голова тоже была лысой, но в отличие от писца, его лысина – это признак пожилого возраста. Круглые линзы очков отразили блики, когда он наклонился, приветствуя своего господина.
– Как вам спалось, господин? Не хотите ли посмотреть свежую почту? – вырвалось из пухловатых губ хранителя дома.
– Благодарю тебя, Убанефер, от кого письма? – уселся в кресло и приступил к трапезе Медути.
Хранитель дома начал раскладывать свитки перед писцом:
– Первое письмо от начальника дома серебра 13 ,
13
Начальник дома серебра – казначей.
14
Унут – одна из сорока двух областей (др. егип. – септ) страны. Унут расположился в среднем течении Великой реки, и там находились древние каменоломни Хатнуба. Его центром был город Хемену, где поклонялись богу мудрости – Тоту.
– Нет, спасибо, сейчас у меня нет времени. – Разделываясь с перепелиными крыльями, ответил Медути. – Я отвечу на эти письма вечером. Ещё что-то?
– Новости с севера. Инспекторы её величества арестовали несколько кораблей с грузом меди и кедра, которые пытались нелегально переправить через Великую Зелень контрабандисты. Фестиваль в Пер Бастет 15 собрал в этом году необычайное количество людей, но обошлось без происшествий. Ну и, конечно, все только и говорят о Собрании Земель, которое состоится сегодня. Ходят слухи, что на него прибудут даже послы Обсидианового Змея, но правда ли это? Никто не знает.
15
Пер Бастет – город в Дельте Великой реки. Каждый год там устраивался фестиваль в честь богини-кошки Бастет, на который собирались люди со всей страны.
– Правда, Убанефер, – сделав глоток пива, улыбнулся Медути. – Это твоё личное любопытство или об этом действительно говорят?
Хранитель дома ничуть не потерял самообладания и в той же невозмутимой манере произнёс:
– Трудно было не заметить, что в последние дни возле столичной резиденции достаточно оживлённо. Один из экипажей носил на себе знаки, не встречающиеся по эту сторону Великой Зелени. Люди же одеты в странные пёстрые одеяния, их лица обезображены камнем и металлами. Я лишь предположил, что это могут быть мешика.
– Ты очень наблюдательный, Убанефер, за это я тебя и ценю. Поэтому, как ты понимаешь, сегодня мне незамедлительно необходимо попасть во дворец собраний. Так что оставь меня наедине, а сам подготовь колесницу и распорядись, чтобы Кеми и Аха были готовы в течение часа.
– Слушаюсь, господин.
Убанефер удалился, а Медути неспешно закончил трапезу, вглядываясь в папирусы, которые находились перед ним. Солнце уже начало припекать. Даже в беседке, в которой сидел писец, становилось душновато. Ветер принёс с собой горячий воздух Восточной пустыни 16 . В такой жаркий день многие предпочли бы отдых в прохладной ванне, путешествию за пределы города. Медути не мог позволить сегодня себе такую роскошь. Его долг перед государством требовал присутствия на предстоящем Собрании Земель. После трапезы он сложил все свои письменные принадлежности в специальную сумочку, свежие свитки свернул в тубус и отправился к конюшням.
16
С востока и с запада долину Великой Реки ограничивали обширные пустыни.
***
Дворец наполнился ароматами благовоний. Жрецы в белоснежных одеждах раскуривали небольшие трубки в форме человеческой руки и очищали молитвами место собрания, окропляли водой позолоченный трон, стоящий в колонном зале и читали защитные заклинания,
За центральными колоннами стояли скамьи с низкими кирпичными столиками. Они тоже освещались небольшими лампадками. Здесь должны были расположиться писцы, в чьи обязанности входила запись всего происходящего на собрании. Эту задачу выполнял и Медути. Его экипаж прибыл к дворцу уже больше часа назад. Всё это время он потратил на процедуры регистрации и ритуального очищения. Даже люди высокого ранга не могли просто так попасть в резиденцию Иабет, где правитель Та Мери проводил официальные аудиенции. Меджаи досконально проверяли каждого гостя этого закрытого дворца за высокой стеной. Сам дворец находился за пределами ослепительной столицы и охранялся тремя сотнями отборных воинов, преданных лично правителю.
Ещё одной важной процедурой была регистрация. Список участников аудиенции утверждался лично великим чати – вторым лицом в государстве, и в преддверии зала собраний проводилась проверка всех учтённых лиц. Фактически собрание начиналось уже здесь, среди прекрасных фонтанов, уставленных яствами столов и сотканных из льна полотен, запечатлевших великие события истории Та Мери.
Слуги не оставляли серебряные кубки пустыми, однако вино здесь сильно разбавляли водой, потому как никто не хотел, чтобы гости дошли до состояния, когда любое собрание превращается в пьяные посиделки на римской вилле. Интерьер этой палаты создавался с целью удивить чужеземцев. Стены и колонны созданы самыми знаменитыми скульпторами. Предметы искусства и интерьера из фаянса, хрусталя, электрума, диорита, слоновой кости и бирюзы захватывали своими красками и блеском. Не удивительно, что эллины 17 на своём языке называли эту палату Мусейон 18 , потому что по количеству диковинок и предметов искусства это место превосходило любое другое.
17
Элиины – жители Эллады (Греции) и её колоний.
18
Что означает – «храм музы», собрание произведений искусств.
Слуги дворца громко объявляли гостей в порядке очереди. Первыми в зал собраний вызывались административные служащие – писцы, советники, жрецы бога Амона, судьи, затем приглашались высокопоставленные лица Та Мери, среди которых могли оказаться правители отдельных септов страны, военачальники, известные зодчие, жрецы из других городов, архитекторы и члены знатных семей. Уже за ними шли послы и жрецы иноземных богов. Случалось и так, что среди чужеземцев были особенно высокопоставленные лица. До собрания они располагались в покоях дворца и заходили через другой вход.
Так как Медути был среди первых приглашённых, ему редко доводилось познакомиться с кем-нибудь в Мусейоне. Долг требовал отдавать всего себя службе и лишать себя маленьких радостей, которыми наслаждались здесь знатные люди. Когда он расположился за одним из кирпичных столиков, в зал собраний вошли арфистки. Среди колонн зазвучала прекрасная мелодия. Акустика зала создавала волшебное эхо, которое разливалось по самым потаенным закоулкам этой громады.
Зал наполнялся людьми. Они перешёптывались друг с другом, подозрительно косясь на могучих воинов-меджаи, охранявших порядок. На их торсах блестели железные кирасы, на поводках они держали свирепых леопардов. Медути развернул свиток папируса, достал чернила и подобрал подходящую тростниковую палочку. На обратной стороне папируса он нанёс пробные знаки – неотъемлемую часть каждого официального отчёта: