По тонкому льду

Роа Виктория Алекандровна

— Папа, что ты такое говоришь? — опешила я. — я пилю тебе мозги? Ну ты даешь…

— Даешь в основном ты. — отец впервые при мне закурил. — среди нас, взрослых кретинов тоже таких хватает.

— Как ты со мной разговариваешь? — спросила я практически срываясь на слезы. — ты как разговариваешь со своей дочерью?

— Ты хотела быть взрослой? Хотела быть со мной, как женщина? — без всякого интереса продолжил отец. — или ты думала, что все будет так же мило и ласково? — его голос становился все больше раздражительнее. — ты, как и твоя мать, думаете, что я простой, как три копейки. Думаете, что если к вам хорошо относишься — это признак слабости.

— При чем тут это? При чем тут мама? — я сделала шаг

вперед. — что ты такое говоришь?

— А то, что вы с ней одинаковые. — он резко сжал ладонями прихожей комод. — скрываете свою сущность. Хотите много денег, хотите жить в блеске, роскоши. Хотите трахаться, когда и с кем хочется вам. Вкусно есть, сладко пить. Ты самый наглядный пример. Хочешь казаться не той, какая ты есть. — он зевнул снова покачав головой.

— Боже, папа, давно ты стал таким циничным? — спросила я погладив ладонью его напряженное плечо.

— Да, я циничный хам, а ты лапочка дочка. Довольна? — он сжал своей рукой мои пальцы. — Мила, сколько же ты делаешь мне одолжений.

— Да какие опять одолжения? Что я сделала? Ты можешь мне толком это объяснить? — я хотела одернуть руку, но резкая боль скрутила мои пальчики. — папа, мне больно.

— Хочешь, я куплю тебя у твоего Артура? — спросил уверенным голосом отец. — покажу тебе сколько же ты, малышка, стоишь.

— Как это, купишь? — опешила я.

— Обычно. — он отпустил мою руку и резко обернулся сделав шаг вперед. — скажу, что ты нужна мне для секса и куплю и твой хахаль продаст тебя. Тут вопрос цены, а он меркантильный ублюдок, который знает всему цену, ибо продает таких дурочек, как ты, каждый день. Почему ты это никак, бл*ть, не поймешь?

— Боже, папочка, нет между нами ничего. — устало простонала я. — мы не встречаемся. Я с ним не сплю. Артур мой тренер по йоге. Мы занимаемся Й-О-Г-О-Й.-пыталась достучаться до отца я. — папочка, между нами нет секса. С чего такие выводы и почему такая циничная позиция, мой хороший? — я прикоснулась к его гладкому лицу. — что случилось?

— Это опыт. — он нежно поцеловал внутреннюю сторону моей ладони и снова сжал пальцы. — опыт, милая. Или ты или тебя, но в наше время, конечно же, будет тебя. Купить тебя можно, а можно подставить. Ты можешь сама попасть на деньги, и тут не так много вариантов, Мил, либо ты все будешь делать за деньги, либо тебя пустят по кругу, либо просто грохнут. Неужели ты считаешь себя такой особенной? Что я говорю? — он резко схватился за голову. — малышка, прости, что-то я совсем разошёлся. Мил, прошу, прости, меня. — меня ввёл в ступор его совершенно новый тон….

Я была настолько напряжена, что не могла найти себе места. Ванная…это было мое спасение. Нежась под струями теплого душа, направляя такой приятный и сильный напор воды на шейку, грудь и промежность…я не могла отделаться от мысли, каким грубым может быть отец доводя меня до настоящего эмоционального кипения. Я мечтала покорно смотреть ему в глаза, как похотливая, продажная шлюшка. Представляла до диких женских спазмов возбуждения, как было бы приятно ласкать его член, страстно целовать губами оголяя такую горячую, яркую головку, ласкать его всего своим телом позволяя чувствовать самую настоящую любовь, какую ему никогда не могла дать моя мать.

Как умудряется сдерживаться? Как он может одергивать себя? Видеть такую красивую, сформировавшуюся дочь, которая так безумно хочет тебя, как мужчину…я никогда не закрывала дверь, честно говоря специально. Я увидела его силуэт за тонкой, скрывающей шторкой. Он вошел тихо, и я не сразу заметила его приглушённое, чувственное дыхание за своими стонами. Боже, он ведь видел, как я выгибала спину, пуская дикий поток воды между ног расставленных так широко…Отбросив в сторону свой домашний халат, он провел ладонью по отвердевшему члену, что отреагировал на меня моментально. Желание взяло

над ним вверх. Взяло вверх над предрассудками и всякими моралями. Мне хотелось провалиться сквозь землю, только бы это время никогда не кончалось, хотелось, чтобы он видел, как я буду сгорать от страсти под чутким взором его смотрящих серых глаз…От его чувственных, ритмичных движений я почувствовала, как мои сокращаются мои мышцы, нарастает по всему телу тепло, что постепенно переходит в нижнюю часть живота, а во рту не хватает слюны. Отец выдал себя тихим, глухим стоном после моего простого желания провести языком по пересохшим губам.

Я выключила воду, и шум смолк. В зеркале напротив отца я увидела его во всей красе. Волосяной покров распространялся по всему его крепкому телу. От груди словно тропинка, волосы спускались к пупку. Ниже пояса, на бедрах волос было чуть больше. Я и представить себе не могла, как красиво может быть мужское тело. Его черный халат распахнут на торсе, что придает ему еще большей сексуальности. Ласкающими движениями он поглаживает свой член, запрокидывая от удовольствия назад голову. Боже, как бы я хотела шептать ему, какой он красивый, какой он замечательный. Твердое мужское орудие напряжено пульсировало в его руках. Мое тело моментально откликнулось на его действия. Медленно проводя пальцами между своих ног, я чувствовала невероятный жар и желание тереться губами и отвердевшим похотью клитором о его член. Дыхание становилось частым, и все мое нутро источало запах сладкой, одолевающей меня похоти. Возбуждение нарастало волнами все больше заполняя мое сознание. Я не слышала себя, и только отец сходил с ума от моих стонов, моих тихих повизгиваний перерастающих в крик удовольствия. Очередная волна оргазма зарождалась внизу моего живота полностью поглощая всю меня: сознание, тело, желание.

— Ох, папочка, я хочу услышать, как сильно ты меня хочешь. — простонала я запуская два пальца внутрь своего скользкого лоно. — пожалуйста, папочка, не бойся, не думай о приличии, будь моим самым неприличным мужчиной. — срываясь на стон прошептала я. — меня это очень возбуждает. — мой голос срывался на глубокий, пронзительный стон. — о, папочка….

— Мила, девочка моя… — тяжело дыша, рычал он и его ладонь все быстрее ласкала напряжённый член. Его дыхание ускорилось, будто бы он чувствовал тоже, что и я: желание вкусить самого родного человека, желание слиться с ним в одно….наполнить сосуд нашими эссенциями порочности и похоти. Желание достигало непреодолимой силы. В зеркале мне открывалась возбуждающая, откровенная картина: отец с напруженным до предела член с бесстыдно открытой налившейся головкой ускорял движения ладонью. Бесконтрольный темп…конвульсивно, получая особое ощущение наслаждение и боли, страсти и стыда.

— Папочка, не сдерживайся… — шептала я облизывая свои пересохшие губы все вторила ему. — ласкай себя, пожалуйста, покажи мне, как тебе хорошо. — продолжала подбадривать его я. Ладонь ота двигалась все быстрее…закрыв глаза, он убыстрял темп так сильно, что на его теле выступили капельки пота. Его дыхание напоминало дыхание тяжело бегущего вперед человека. Его тело в последний раз напряглось, выгнулось и с губ сорвался дикий вопль. — ох, папочка… — закричала я чувствуя, как мое тело сводит не менее дикая, пульсирующая судорога.

Из его члена прыснула струя молочно-белой спермы, словно вырвавшаяся на свободу извергающаяся из жерла вулкана горячая магма. Тягучая жидкость капала на кафель, доносясь до меня запахом самой настоящей морской волны. Как бы я хотела, чтобы эта волна обрызгала шею высыхая в движении. Отец устало облокотился ладонью о дверной косяк, а второй рукой о стиральную машину и только я блаженно улыбнувшись с головой нырнула под воду позволяя горячей воде омыть мои грехи.

— За что ты так со мной? — спросил отец все еще со сбитым дыханием.