По ту сторону Бездны
Шрифт:
Он отстраняется, ничего не добившись. Думал, я буду желать его тела вечность? Я на дне ледяной реки. Здесь не бывает желаний.
– Лариса, перестань, вернись ко мне, - пытается достучаться вампир.
– У тебя уже даже губы холодные. Возвращайся, так можно здорово заиграться.
– Нет.
– Почему ты сбежала, Лара? Тебя Лоу чем-то обидел?
– Ты.
– Я? Я защищал тебя, берег, пальцем тебя не тронул.
– Тронул.
– Я предупреждал, что надо слушаться. И это было после того, как ты сбежала с работы в пьяный
– До уже не важно. Либо я человек, либо вещь. Людям не причиняют боль. Вещи не чувствуют. Ты выбрал вещь. Возьми.
– Давай ты сядешь. Не надо лежать на полу.
– Нет.
Он сажает меня в кресло. Еще и придерживает, чтоб не соскользнула обратно.
– Теперь бей.
– Лара, прекрати делать из меня монстра.
– Хочешь, чтоб я здесь сидела - бей. Можешь руку опять вывернуть. Тоже больно.
– Перестань.
– Бей.
Он отходит. Садится в свое кресло. Я сползаю на пол, вновь прижимаясь щекой к паркету.
Он молчит. Ждет. Над нами плывет тишина. Зато слышен шум голосов в коридоре, множество шагов. И кто-то дергает ручку двери в приемной. Напрасно. Все личные разговоры здесь проходят только за закрытыми дверьми. Вампиры не выносят сор на люди. Впрочем, тот, кто дергает ручку, едва ли понимает, что вампирам есть, что скрывать.
Вампир молчит и ждет. Надеется, я одумаюсь? Зря. Меня качают холодные воды, и мне уже не нужно прилагать усилий, чтоб удержать перед глазами картинку. Я уже река, я теку. Долгий путь, от истока к устью, и другой рекой, и еще одной. А в конце меня ждет Бездна, все реки впадают в Бездну. Я тоже река, и когда дотеку, буду падать долго, долго, долго...
– Что мне делать, Ларис? Как с человеком я говорить с тобой не могу - мне не пробиться в твой мозг. Я пытаюсь говорить с тобой, как с вампиром - но ты не хочешь меня слышать. Мои слова для тебя вообще ничего не значат. Я прошу помочь мне - ты уходишь. Прошу объяснить - ты закрываешься в кокон, не оставляя мне даже эмоций. Как я могу тебя понять? Как мне до тебя достучаться?
– Бей.
Это не кокон, это вода. Сам же научил: чтобы поверили - надо чувствовать. А я чувствую только воду, только воду...
– Хорошо, я обещаю тебе, я даю тебе слово: я больше никогда не причиню тебе боль. Не притронусь к тебе и пальцем. Теперь мы можем поговорить?
– Ремень, кнут, плетка, монтировка...
– Я дал тебе слово, Лара. Моего слова достаточно любому вампиру. Любому человеку. И только ты опять не желаешь меня слышать.
– Я не поеду к тебе домой.
– И это причина? Ты пойдешь в грязную ночлежку с субъектами, чьих лиц не видишь, а имен не знаешь, а мой дом тебе претит?
– Я не поеду к тебе домой. Куда и с кем я решу пойти - не твое дело.
– Ты ищешь самостоятельности не там, где нужно. Лучше б жила у меня, училась вести хозяйство. Сколько можно за маму прятаться?
– Я к тебе не поеду.
– Допустим.
– Дай слово, что не заставишь и не увезешь силой.
– Сядь в кресло, как это принято у разумных существ, и я скажу тебе, в чем я готов дать тебе слово.
Сажусь. Он какое-то время смотрит на меня, потом начинает:
– Ты возвращаешься в университет. Я скажу в деканате, что ты болела. Ты возвращаешься на работу...
– Я не буду...
– Будешь. Работать. И если что-то в этой работе тебя станет не устраивать, ты будешь говорить об этом мне, а не бежать встревать в очередные неприятности. А я даю тебе слово, что ты не будешь жить в моем доме. Мы договорились?
– Я не хочу у тебя работать.
– Это не обсуждается. Ты остаешься.
– Я не буду.
– Не будешь что? Работать? Так детство кончилось. Твоей семье нужны деньги. Тебе - приучаться к дисциплине и ответственности за свои поступки. И при этом иметь возможность продолжать учебу.
– И чем я должна платить? За твои деньги и мои возможности? Кровью и плотью? Я не буду.
– Работой секретаря. Я не могу все делать сам. Мне нужен помощник. У тебя неплохо получалось. И, кажется, я не просил твоей крови.
– Мне подождать, когда возьмешь без спросу? Или когда ты выменяешь меня своему дружку на календарик? Или просто затащишь в кабинет и бросишь под своих гостей?
Он вздыхает. Тяжело, устало.
– Ларис, вот за что ты считаешь меня сволочью? Мне казалось, мы все давно обсудили. Я не привык повторять дважды, моего слова обычно хватает. Мне над столом тебе плакат повесить? Так есть подозрение, что ты и читаешь не лучше, чем слышишь... Я не вымениваю своих людей. Как и своих вампиров. Ни на календарик, ни на что другое. И тот же Лоурэл знает это лучше, чем кто бы то ни было.
– Что, часто предлагает поменяться?
– Да не нужна ты ему, кончай мечтать о прекрасном. Ты самолюбие ему здорово задела при вашей первой встрече. Вот он отыгрался. А ты повелась. Один-один, он доволен.
– А ты?
– А я разочарован. Я надеялся, ты умнее.
– Вот и возьми себе...кого поумнее. А я не буду.
– Умнеть?
– Работать у тебя.
– Не выйдет. Либо ты у меня работаешь, либо живешь в моем доме. Хочешь валяться на полу - валяйся. У меня в доме полов много. Решать тебе и решать сейчас.
– Ты не станешь ко мне приставать. Сажать на колени. Вообще трогать.
– Зачем, Лара? Я ж тебе нравлюсь. Тебе со мной хорошо.
– Либо ты уважаешь мое решение, либо забирай и делай что хочешь. Хоть домой, хоть за Бездну. Если я - вещь, я жить не буду. Если у меня нет права на мои желания - у меня вообще не будет желаний.
– Лара, я же помочь тебе хочу.
Закрываю глаза. Река плещется близко. У самых ног. Стоит позвать - и она придет.
– Хорошо. Умолять не стану. Ты работаешь у меня. И все. Больше между нами ничего не будет. Никаких личных отношений. Ничего. Только работа.