По ту сторону черной дыры
Шрифт:
– Лучше и не знай, – пробормотал супруг, хрустя огурцом.
– Что, командир, проверить может? – спросил Починок.
– Да нет. Я энтим местом ящик водки поднять могу, – ответил подполковник, – боюсь, чтобы она по баням с пистолетом расхаживать не стала…
Брошенный меткой рукою жены финик ударился ему в лоб, отскочил и шлепнулся в наполовину пустую рюмку.
– Ну вот! – вздохнул Булдаков, – второй день в Париже, а на меня уже покушаются. Какое-то дикое место!
Король начал подавать признаки
– Ну вот! – невольно повторил тот, – Его Королевское Высочество ведет себя словно обыкновенный забулдыга.
– Ничего-ничего, – ободряюще сказал подполковник, – зато он, может быть, отходчивый!
Сергей отрешенно смотрел в потолок, костяшками пальцев выстукивая на столе марш Мендельсона. Людовик оторвал свою королевскую морду от салата и что-то пробубнил воздев очи горе.
– Что он сказал? – спросил Гончаров у шута. Тот оторвался от ребрышек с картофелем «фри» и раздраженно сказал:
– Чего тут понимать: напилось Его Величество, лицо уронило свое.
– Уронило! – подтвердил Мухин, глядя на выемку в салате, – закусывать надо.
– Точно, – подтвердил Жак облизывая пальцы.
– Возьми, Жак, вилку, коли тебе котлеты приглянулись, – сказала Светлана Ивановна, наколола кусочек котлеты и поднесла ее ко рту паяца. Тот мигом проглотил, затем схватив лежащий возле него прибор, нанизал им цельный шницель и отправил по тому же адресу.
– Ой! – воскликнула Светлана, – так много не нужно. Это во-первых, неудобно, а во-вторых, некрасиво.
– Вкусно! – пробубнил Жак с набитым ртом, прожевал, и выдал уже отчетливее:
– А что до прочего, то я – дурак, а не красна девица, – следом за шницелем последовал кусок селедки. Мадам Булдакова в ужасе всплеснула руками и взглянула рыбьими глазками на супруга.
– Пущай жрет! – милостиво разрешил тот, – у него работа такая. Некрасиво, если шут ведет себя достойней короля. Кстати, о короле. Поднесите ему квасу кисленького!
Жак схватил салфетку и принялся старательно очищать чело монарха от «последствий введения в научный коммунизм».
– Пардон, мсье, – пробормотал король, отхлебнув кваску.
– Их Королевское Величество сконфужены, – принялся объяснять Жак. Все сделали высокоморальные всепонимающие лица. Булдаков традиционным жестом хряснул рюмку за Их Здоровье и другую За Их Любовь. Людовику стало совсем невмоготу и он глянул на шута умоляющим взглядом. Тот все понял, поскучнел, встал со стула и поднял отходную «на посошок».
– Позвольте поблагодарить вас за завтрак! – сказал он, выпив, – к сожалению, неотложные дела призывают нас во дворец.
– Блевать захотелось! – авторитетно заявил Мухин. Жак ему подмигнул.
Булдаков с супругой и Мухин проводили высоких гостей за ворота.
– Может вас все-таки подвести? – спросил Олег Палыч. Шут отрицательно замотал головой.
– Не надо. Тогда Их Величество будет совершенно не в состоянии принять вас сегодня вечером.
– Ну, что же! – сказала Светлана, – тогда до скорого!
– До скорого? – не понял шут.
– Увидимся вечером, – сказал подполковник.
Два гражданина Великого государства Франко влезли на своих лошадок и тронулись в направлении Дворца.
– Послушай, жена, – спросил Олег Палыч, – что-то я не въеду – гильотину же изобрели во время Великой революции, кажется, какой-то доктор…
– Угу! – ответила Светлана, – по некоторым сведеньям, на нем ее и опробовали. Не бери до головы. Чтобы изобрести гильотину вовсе не обязательно быть Ломоносовым. Вполне возможно, что здесь до этого додумались пораньше.
Глава 26.
– Смилуйтесь, Ваше Величество! – ломала в отчаянии руки принцесса Диана, – неужели вам все равно, за кого отдавать меня замуж? За какого-то варвара, о существовании которого вы позавчера еще и не подозревали!
– Сестра моя! – умоляюще проговорил Людовик, – зачем вы так! Я уже говорил, что этот брак очень необходим Франко. Почему вы уверены в том, что они варвары?
– Вы же сами говорили, что те, кто не изволит проживать в нашем королевстве – язычники и варвары!
– Ну, говорил, ну и что! Должен же король что-то говорить для поддержания духа нации, особенно, если в ней наблюдается упадок этого самого духа.
– А во что они одеты! Во что рядятся их женщины! И, к сожалению, только варвара не могла смутить моя внешность, мое проклятие!
Король обнял сестру и нежно поцеловал в лоб, стараясь не смотреть на папиллому.
– Диана, вы не правы! – нежно сказал он, – конечно, одеты они весьма странно, но что такое одежда? Всего-навсего, дань моде. Да, в их одежде мало роскоши, их мужчины не носят драгоценностей, исключая обручальные кольца, их женщины не одеты в такие пышные туалеты…
– Дитя мое, – отозвался шут, который до этого безмолвно чистил у камина ногти, – они другие. И, честно говоря, они мне нравятся больше, чем высокомерные бритты или чопорные испанцы.
– О боже! – зашептала на латыни принцесса, – чужой супруг, чужой народ, чужая цивилизация!
– Не все так плохо! – успокаивал ее Жак, – я уверен, Диана, что ты будешь через некоторое время благодарить нас с Людовиком, за то, что твой будущий супруг выбрал тебя, а не Анну.
– Вот бы и подсунули ему мою сестрицу! – закричала Диана, – у нее уже все сроки прошли! Так и умрет старой девой!
– Успокойтесь, сестра моя, – ласково сказал король, – рыцарь, которого вам выбрали в мужья, тоже жениться не хотел, но его заставили.