По ту сторону чисел
Шрифт:
– Мне уже сейчас кажется, что я буду скучать по университету. Правда, что это самое прекрасное время?
Я задумчиво улыбнулась.
– Кстати. В прошлые выходные мы с друзьями ходили на зачетную выставку в центре фотографии братьев Люмьер. Очень рекомендую!
8
Но мне было не до выставки. Я сидела в аэропорту Шереметьева, и мой чемодан стоял рядом. У
Кофе был выпит и сэндвич съеден. И я начала сомневаться. На работе мне пообещали, что за подобные выходки в этом месяце я увижу только белую часть своей зарплаты. Которая составляла меньше половины реального дохода. Испугали. Я, может быть, скоро перееду жить в Венесуэлу. И буду там расплачиваться криптовалютой El Petro. Да, именное такое приподнятое настроение было у меня, когда Карлос переводил мне деньги на билеты. Но не сейчас.
Я взяла ещё латте. За огромной стеклянной стеной плавно ездили самолеты, окружённые суетливыми автобусами с пассажирами. Белые величественные boeing. Разноцветные практичные airbus. Несколько моих друзей продолжали работать в авиаиндустрии. И это было так достойно.
Вдруг у меня скрутило живот. Да и голова болела с самого утра. Может быть, второй кофе было лишний. А может быть? Я украдкой оглянулась по сторонам. Пассажиры вокруг были увлечены своими смартфонами. Я встала и с невозмутимым видом покатила чемодан к выходу.
Вечером я рассказала Карлосу. Иногда мне очень одиноко и грустно. Но мое место здесь. Карлос был благородным человеком и не устраивал сцен. Не то чтобы у меня к нему не было чувств. Как раз они были. Спокойные, лёгкие. Но это было очень сложно – ради них менять свою жизнь. В этом не было необходимости.
На следующее утро я лежала в кровати и думала: две недели отпуска за свой счет. Минус серая зарплата. Минус Карлос. Прекрасно. Просто прекрасно. У меня даже не было настроения идти на meetup. Ира и Юля немного уговаривали меня, но это было бесполезно. Я нашла себя среди черно-белых фотографий Джорджа Митчелла. Историка, продюсера и писателя, который в 60-е годы объехал Америку с 35-миллиметровой камерой и сделал серию фотографий музыкантов «из глубинки». Не богатых. Веселых. Проникновенных. Искренних.
Это был кантри-блюз. Поток эмоций. Здесь не было ни симметрии, ни безупречности. Здесь были виски и акустические гитары. Здесь была простота. Здесь было счастье. И атмосфера напомнила мне… Ах да, встречу на Трубной сообщества Дарудар.
Я ужинала в своём любимом
Но здесь любили не только кофе. С утра до вечера подавали завтраки всех сортов: английский, швейцарский, балканский и скандинавский. Хотя я чаще заказывала японский рис с тигровыми креветками, овощами и яйцом.
У окна сидела необычная пара. На их столе не было ничего, кроме двух бокалов шампанского. Они смотрели в окно. Они смотрели друг на друга. Они разговаривали.
Шёл проливной дождь. На стенах были развешены черно-белые фотографии. На одной из них капельки дождя растеклись по стеклу, за которым можно было угадать силуэт человека. И элегантная девушка в шляпе ждала кого-то за чашечкой кофе. На другой – мужчина удручённо выпил три эспрессо и съел столько же десертов. Оля-ля. Я ему не завидую. Влюблённые целовались за столиком кафе с видом на Эйфелеву башню. И у меня ведь тоже могла быть вчера пересадка в Париже.
– Вера, у Вас все в порядке, – вежливо спросил Даврон. Я грустно улыбнулась. – Потому что мне кажется, что нет.
В нем было столько чуткости, такта и понимания, что у меня было негласное правило, никогда не ходить на свидания с мужчинами в Coffeelovers.
– В следующую субботу у меня будет выходной. Давайте сходим в кино.
После небольшой паузы я ответила:
– Хорошо. С удовольствием. Мы всегда будем обращаться друг к другу на вы?
Золотая антилопа обернулась ко мне:
– Пойдём, сестра.
Мы вышли из дворца и отправились в родной дом по дороге, залитой утренним солнцем.
Лука
1
Идти к метро было холодно и ветрено. Но выбора не было. Фонари горели сдержанным светом, но в этом свете не было тепла. Вагон был забит людьми. Я втиснулась в него, и мое лицо оказалось в капюшоне человека передо мной.
Пять дней в неделю мы совершали свой путь из спальных районов в центр и обратно. В лучшем случае, мы делали это равнодушно. В худшем – агрессивно. К счастью, пока все было спокойно. Приятное тепло убаюкивало. Не было совершенно никакого смысла думать о том, как я сейчас выглядела, поэтому я просто закрыла глаза и провела в полусне оставшиеся пятнадцать минут.
Конец ознакомительного фрагмента.