По ту сторону двери

Пёрышкина Лекса

— Элерн, немедленно открой дверь, паршивец! Забыл меня, негодник?! Я твой отец!

— Мой отец умер. — тихо ответил молодой человек — Ты — тварь.

— Да как ты смеешь?! Элерн, немедленно открой или, клянусь, я вышибу эту дверку!

— Начинай! — рявкнул Элерн.

Это продолжалось каждую ночь. К нему периодически заявлялись все умершие родственники, от прадеда до сестры. Он безумно устал от этого. Разве он виноват в грехах своих предков?

Молодой человек открыл шкаф, самый обычный с виду шкаф для одежды, и, подвинув висящие на вешалках платья сестры, которые так и не

смог сжечь после ее смерти, выудил из его недр теплый плед. Дверь своей комнаты все же открыл, но лишь затем, чтобы просто обойти неожиданно восставшего из мертвых «отца». Кабинет, где он обычно переписывал старые книги, встретил его темнотой и тишиной. Пришлось зажигать свечи, чтобы хоть что-то увидеть. В сторону крутой винтовой лестницы Элерн старался даже не смотреть, плотно запер дверь прямо перед носом оборотня, разжег камин и уселся за стол — перебирать старые рукописи.

История состоит из тысячи тысяч маленьких историй, фактов, записей, упоминаний. Он бы хотел хоть на мгновение увидеть мир до прихода тварей, но мог судить о нем только по старым книгам и свиткам. Его работа заключалась лишь в том, чтобы переписывать то, что потемнело и потерлось от времени, большего он сделать не мог. Возможно, когда-нибудь, пусть и много-много лет спустя, это место найдут. Возможно, не все люди погибли и когда-нибудь они найдут его хижину в горах, и его подземный дом. Пусть он сам и не доживет до этого времени, но постарается оставить им знания. Главное, чтобы те, кто когда-нибудь придут сюда за этими знаниями не были слишком жадными. Элерн знал, что излишняя любознательность приводит к бедам. Только бы никто и никогда не отодвинул книжную полку от стены на самом нижнем ярусе его дома и не нашел ту дверь, которую нельзя открывать.

***

Дверь открылась без скрипа. Да и само жилище не выглядело заброшенным, словно хозяева отлучились ненадолго. На ночь глядя. Едва не споткнувшись в полумраке о вязанку дров, Сайк вошел внутрь:

— Хозяева! Есть кто дома?!

Но ответом ему была звенящая тишина. Парень обнажил свои сабли и, обрызгав клинки медовухой из бутылочки, пошел в лачугу, наказав своим спутникам оставаться снаружи. Буквально через диину из домика донеслись его ругательства:

— Проклятые Небеса! Вот же твари! И здесь побывали, уроды!

Сэни практически влетела в дом и едва сдержала рвотный позыв от увиденного. На грубо сколоченной деревянной кровати лежала женщина. На пол с матраса натекла целая лужа остывшей, но еще не засохшей темной крови. Голова старушки лежала отдельно от ее тела и выглядела так ужасно, словно ее оторвали. Именно оторвали, а не отрубили. В свете догорающей на столе масляной лампы Сэни отчетливо разглядела обломки позвоночника и вырванный из груди кусок трахеи, оставшийся с головой.

— Не смотри! — Сайк мгновенно подскочил к ней и загородил обзор своим телом, но девушка инстинктивно продолжала разглядывать страшную картинку, выглядывая из-за его широкой груди, словно в каком-то трансе.

— Сэни, ты меня слышишь? На меня смотри! Смотри на меня! — он потряс белую, как полотно, сновидицу за плечи — Дэйо!

Подошедший слепой стрелок повернул девушку лицом к себе и осторожно приобнял, не давая обернуться. Он уже понял по запаху, что случилось с хозяином домика. Сильный запах крови просто кричал о страшной трагедии.

Сайк быстро сгреб с пола старый, истертый в некоторых местах до дыр ковер и накрыл им труп.

— На кухне будем ночевать. — негромко сказал Дэйо и уволок девушку с собой.

Сайк прикрыл хлипкую дверцу в комнату с мертвой хозяйкой и, пройдя в тесную кухонку, развел в очаге огонь. Дэо, усадив Сэни на лавку, осторожно исследовал дверь и окна:

— Сайк, окна целые. Дверь тоже никто не ломал.

— Получается, хозяка забыла закрыть дверь? Верится с трудом.

— Или же она сама ее открыла. Но кому?

Молчавшая до этого девушка легла на широкую лавку и отвернулась к стене, свернувшись калачиком. Голос ее прозвучал глухо:

— Тому, кто только выглядит как человек.

— Что ты имеешь в виду? — спросил мечник — Сэни?

Но сновидица больше ничего не ответила. От стены донесся тихий всхлип.

— Оставь ее, Сайк. Не каждый день сталкиваешься с таким. Она не привыкла.

Но ночью, когда мечник крепко уснул, Дэйо тихо подкрался к лавке, на которой лежала девушка, и сел возле нее на пол. Она не спала, он слышал, как она неровно дышит, совсем поверхностно.

— Сэни, с тобой все хорошо?

Она повернулась к нему лицом и увидела лишь его белые волосы, кажущиеся золотыми в свете огня из камина, и аккуратную ушную раковину.

— Нет, я совсем не в порядке. — едва слышно прошептала Сэни — Мне страшно. Мне очень страшно. Я даже не знаю, дойдем ли мы до вашего города или умрем по дороге.

— Сэни, мы тоже этого не знаем. И нам тоже бывает страшно.

— Вам бывает страшно? — подозрительно переспросила она — Но вы с Сайком выглядите такими спокойными…

— Мы стражи. Поэтому не должны показывать своих настоящих чувств. Люди должны быть уверены в том, что их защитят, иначе начнется паника. Понимаешь? Но стражи тоже люди. Конечно, мы тоже боимся.

— Тогда зачем ты сказал это мне?

— Потому, что ты стыдишься своего страха. Не нужно этого делать, бояться — это нормально. Знаешь, как говорил мой учитель?

— Как?

— Он говорил: «Храбрецы долго не живут». И был прав. Важно не отсутствие страха, а умение его перебороть. Ты уже показала, что сильнее своего страха. Из маленькой Сэни вышел бы хороший страж.

— Д уж! — тихонько хихикнула девушка — Из меня бы вышел самый долгоживущий страж. Поскольку очень трусливый.

Дэйо осторожно протянул руку и коснулся ее лица. Пальцы легко, как крылья бабочки, пробежались по щеке девушки:

— Ну вот, ты уже улыбаешься. Никогда не стыдись своих чувств, будь то страх, смех или слезы. Это то, что отличает нас от тварей. Чувства, эмоции, маленькие слабости — это то, что делает нас живыми людьми.

Сэни не удержалась от того, чтобы перехватить его руку, теплую и живую — человеческую.

— Холодная. Твоя рука холодная. — он сжал ее ладошку и, опустив ее на поверхность лавки, накрыл своей рукой — Спи. Ты должна увидеть какой-нибудь хороший сон.

— Да. Я хочу быть вам полезной. Я должна увидеть сегодня сон. — согласилась она.