По ту сторону порога
Шрифт:
– До свиданья, – для приличия сказал я и закрыл за собой дверь.
10
На площадке первого этажа неожиданно для себя встретил Лину. Она была не одна. Вместе с ней в ожидании лифта, стоял полный парень. Я сразу узнал его. Это был ученик Красовской, он же синестет – Платон. Увидев меня, толстяк отошёл назад и, как бы спрятался за Линой, словно маленький ребёнок.
– Привет, Лина, – сказал я, пытаясь улыбнуться.
– Привет, –
И уже, обратившись к молодому человеку, сказала:
– Платон, не бойся, это Витя – наш друг. Давай, поздоровайся.
Но тот по-прежнему стеснялся и оставался безмолвным.
– Ладно, Платон, ступай к Мире Михайловне, а мне ещё надо поговорить, – распорядилась девушка.
Толстяк осторожно вышел из своего «убежища» и тяжелой походкой стал подниматься на шестой этаж по лестнице.
– Витя, ты что-то хотел сказать мне? – спросила она, когда мы остались одни.
– Да, Лина, хотел. Хорошо, что мы встретились.
– Ну, говори.
– Понимаешь, я не знаю, как строить отношения с Красовской. Она действительно какая-то странная. Сначала всё вроде шло хорошо, но потом…. Её резкие смены настроения вводят меня в ступор, это несколько непривычно. Взяла, расплакалась из-за картины…
– Ничего привыкнешь. Ты же чуткий человек, просто необходимо поймать её волну и всё встанет на свои места. Сейчас я иду к ней, и мы обязательно переговорим на счёт этого.
– Лина, только прошу, не говори Мире Михайловне, что я жаловался тебе, а то как-то не хорошо.
– Ладно.
– Я там тебе книгу свою оставил.
– Спасибо, Витя.
– Не за что.
– Ты уже сегодня не вернёшься?
– Не вернусь. Красовская меня отпустила до завтра.
– Тогда до встречи.
– Пока.
Нажал кнопку вызова лифта, и дверь открылась. Лина вошла в кабинку, последний раз махнув мне, сказала:
– Ну, всё иди.
Не стал ждать, когда дверь лифта закроется, направился в сторону выхода из подъезда. В этот момент из квартиры на первом этаже вышли двое парней – те самые, которые вчера здесь курили.
– Эй, ты! – окликнул меня один, который был повыше. – Ты к художнице ходишь, что на шестом живёт?
– Да, – ответил я.
– Тоже художник? – опять спросил он и начал смеяться.
Его смех подхватил мелкий.
– Витя, не разговаривай с ними, – вдруг сказал Ден.
От неожиданности вступления внутреннего голоса я вздрогнул. И парни уловили мою реакцию.
– Дед, ты чего такой пугливый? А? – поинтересовался высокий.
Странно, что он назвал меня «дед». Неужели я кажусь таким старым?
– Витя, тебе надо уходить! – волновался Ден. – Быстрее!
– Мне надо идти, – сказал я, чувствуя, как мои ладони стали влажными.
– Не бойся, дед, просто
– Не понимаю. О чём Вы?
– Когда идёшь, ты постоянно с кем-то разговариваешь.
– И эта художница тоже такая, – подтвердил мелкий.
– Ну, я говорю! Ходят чего-то себе лопочут…
Неожиданно у меня началось сильное головокружение, всё поблекло вокруг, я начал задыхаться. Это были признаки подступающей «панической атаки». Те, кто страдает такого рода состояниями, поймут, как это тяжело. Мне хотелось быстрее выбраться на воздух.
– Разрешите пройти, – выдавил я из себя, сделав шаг на лестницу, ведущую к двери подъезда.
Но, не рассчитав, оступился и полетел вниз со ступенек. В последний момент успел зацепиться рукой за перила. Это меня спасло, а то мог бы и расшибиться. Под громкий смех молодых людей я распахнул входную дверь и, шатаясь, словно пьяный вывалился на крыльцо дома.
– Нет, ну ты глянь! – говорила престарелая прохожая своей спутнице, указывая в мою сторону. – Надо же так «нажраться». Фу, пьянь!
– Вот времена-то настали, – согласилась вторая. – Жуткое дело!
– Куда государство катится?!
– Был бы Сталин, он бы навёл порядок.
– Да, да.
– Ладно, идём. Чего на это быдло смотреть.
Нисколько не сомневался, что это они про меня. Что со мной? Не могу стоять, всего колотит. Тем не менее, сделал усилие над собой и, придерживаясь о стену, поднялся. Не бритый, фингал под глазом. На кого я сейчас похож? Жалкое зрелище. Господи, когда же это всё кончится?! Уж лучше бы я сдох!
– Витя, что за мысли? Бог тебе не поможет, он давно отвернулся от тебя! Только я могу помочь! – говорил мне Ден.
– Замолчи, не хочу тебя слышать! Оставь меня! – крикнул я.
– Что с Вами, Виктор? – раздалось у меня за спиной. – Вам плохо?
– А? – обернулся я.
Передо мной стоял Платон. Мне казалось, что лицо его светилось, и ещё, у него был необычный высокий голос.
– Кажется у меня приступ, – прошептал я.
– Я умею лечить, – сказал Платон и протянул ко мне свои руки. – Доверьтесь мне.
Ничего не оставалось, как следить за его странными манипуляциями. Парень размахивал руками перед моим лицом, и вот, что интересно, с каждым взмахом мне становилось легче. Не прошло и минуты, как всё прошло, словно ничего и не было.
– Ну, что лучше?
– Да, Платон. Как ты это делаешь?
– Не знаю. Я всего лишь вожу руками, а оказывается, это помогает исцелять.
– Можно перейти на «Ты»?
– Согласен.
– Платон, когда сегодня я вышел из лифта, ты испугался меня?