По ту сторону реки. Ярилина рукопись

Козинаки Марина

– Вообще мне больше всего нравится колдовство, связанное с электричеством.

Люда сделала очередную пометку в своих записях и выжидательно посмотрела на Маргариту, на лице которой застыло выражение полной растерянности.

– Я… А я ничего не умею, – еле слышно произнесла она, и ее щеки вспыхнули от стыда и от злости, которую она испытывала к Егору Маливиничку.

– Я совсем забыла, что ты потусторонняя. Не расстраивайся. – Людмила постаралась придать своему голосу немного теплоты, но ей это почти не удалось. – Вам всем придется несколько раз обратиться за помощью к старшим Огненным Колдунам или тем, кто уже прошел Посвящение. К Масленице все должны уметь увеличивать температуру жидкостей, воздуха и твердых

предметов. Хотя бы чуть-чуть. Это самые базовые знания. Также вы должны владеть начальными знаниями по световой и электрической магии. Но это если успеете. Я постараюсь как можно скорее поговорить со старшими ребятами и сообщу вам, когда и кто сможет помочь вам.

Она замолчала, а потом, замявшись, добавила:

– Егор Алексеевич же будет делать упор на теоретическую базу.

* * *

На встречу к Густаву Вениаминовичу молодые люди пришли почти вовремя. Когда они добрались до его дома, остальные колдуны, желающие получить руну отличия по Целительству, только начали рассаживаться. Неофит Густава Вениаминовича Матвей расставлял на столе тонкие высокие амагили. На лету запрыгнув в дверь, Митя мог поклясться, что увидел Водяную Колдунью в компании Ильи Пророка прямо возле раскидистой березы, но мысль эта тут же покинула его светлую голову, едва он сел на свое кресло и вывалил содержимое сумки на соседний маленький столик. Сева опустился рядом, вынув из сумки несколько листов бересты, на которых он с самой первой встречи с наставником по Целительству старательно выводил своим скачущим неразборчивым почерком все рецепты и наговоры. Митя, напротив, писал на том, что первое попадалось под руку, так как знал, что в будущем целителем не станет и его записи, на зависть Севе получавшиеся ровными и четкими, никогда ему не пригодятся. Земляному Колдуну Целительство не нравилось и казалось скучным, как, впрочем, и Снадобья, и в большей степени его раздражало, что часто приходилось с маниакальным усердием взвешивать растертые в порошок растения с точностью до миллиграмма, а в конце концов все равно что-то получалось не так. Севе же это давалось легко, он просто интуитивно чувствовал, когда и что нужно было делать или добавлять, также он невообразимо быстро заучивал огромное количество заклинаний, не прилагая к этому никаких усилий. Молчаливый и сосредоточенный, Сева всегда лучше справлялся с залечиванием ран или с восстановлением энергетической оболочки «больных», в качестве которых выступали другие ребята, зато в знании физимагии явно уступал своему светловолосому другу.

Сегодня встреча с наставником была посвящена лечению простудных заболеваний, Митя принялся записывать за Густавом Вениаминовичем описания различных способов.

– Через несколько минут обратимся к составлению лекарства из Цитварной Полыни, коры Магнала, Кровохлебки. Кстати, кто скажет мне, какую часть Кровохлебки используют в приготовлении снадобий для приема внутрь?

– Корень, – произнес Сева, опередив остальных колдунов, которые еще даже не успели вникнуть в вопрос.

– Верно, корень, – кивнул целитель.

Вскоре приступили к смешиванию зелья Олель – лекарства от простуды, которое следовало давать больному не раньше двух часов двадцати трех минут дня, когда солнце переходило в благоприятное для действия снадобья положение.

– Корень Кровохлебки возьмите на моем столе, – сказал Густав Вениаминович, – а все остальное должно быть у вас с собой, я предупреждал в прошлый раз.

Сева поднял с пола сумку и запустил в нее руку, вытаскивая по очереди кульки с засушенными травами. Митя встал и направился к длинному шкафу, где, разлитая по маленьким бутылочкам, находилась живая вода. По дороге он едва не столкнулся с Варварой, которая засмотрелась на Заиграй-Овражкина и забыла повернуть голову, чтобы увидеть, свободен ли путь. Митя

чертыхнулся, разбив одну склянку с живой водой, и ему пришлось возвращаться за новой.

– Ага, разливаешь воду, которая досталась нам такой дорогой ценой? – усмехнулся Сева, положив перед собой большую пластину из заговоренного серебра, на нем резали все ингредиенты для снадобий.

– Только не прикидывайся, что тебе так трудно участвовать в обряде животворения воды! – Митя поставил обе склянки перед собой. – Кстати, ты не заметил ничего странного?

– Нет. – Сева нахмурился, глядя на высушенное растение, которое держал в руке.

– Я имею в виду Феншо.

– А, Водяная Колдунья? И что с ней? – Он вернул растение на серебряную пластину и вынул из сумки тонкий нож.

– Она необычно ведет себя в твоем присутствии. Не так, как все. Не находишь?

– Сколько нужно Цитварной Полыни? – спросил Сева, взглянув на друга.

Митя сверился с записью, прежде чем ответить:

– Пять грамм.

Сева коснулся клинком сухой ветки растения и прошептал что-то, отчего полынь превратилась в мелкий зеленый порошок, который он принялся осторожно пересыпать в чашечку весов. Митя внимательно наблюдал за его действиями, а когда догадался, что ответа на свой вопрос не услышит, усмехнулся.

– Я просто занят, – хмуро сказал Воздушный Колдун, ведь для него чужие мысли не лежали в голове, наподобие открытой книги, а витали в воздухе.

– Ты просто получишь в зубы, если еще раз прочитаешь мои мысли! – отозвался Митя. – Мы же договаривались, что ты не будешь этого делать.

– Я ничего не заметил.

– В смысле?

– Я не обратил внимания, как вела себя Феншо.

– Кажется, ты ей нравишься не так, как всем остальным девчонкам. Точнее, вообще не нравишься, – как бы между прочим сказал Митя и взглянул на друга, который переусердствовал с Цитварной Полынью (ее получилось в два раза больше, чем полагалось) и теперь с ужасом глядел на свое испорченное зелье.

– Сева, вы сегодня много отвлекаетесь. При составлении лекарств нужно быть внимательнее, – мудро заметил Густав Вениаминович.

– Это все из-за тебя, Муромец. Прекращай болтать, – злобно шепнул Сева, начиная всю процедуру изготовления снадобья Олель заново.

Митя все с той же усмешкой покачал головой и принялся резать корень Кровохлебки.

* * *

Стоило Людмиле удалиться, как Маргарита с ребятами чуть ли не бегом припустили с поляны, боясь, что Егор Маливиничок по заведенной им самим традиции примется рассказывать очередной несмешной анекдот. Всем ребятам хотелось поскорее избавиться от неприятного чувства, возникшего от двух часов общения со столь раздражающе-неприятным наставником да еще от выполнения непонятного задания с засохшим цветком.

– Полина! – закричала Маргарита, когда увидела вдалеке знакомое русое каре и короткое светлое платье. Огненная Колдунья быстро попрощалась с мальчиками и побежала к Водяной Колдунье, разговаривавшей с другой девочкой. Когда Маргарита приблизилась к ним, девочка как раз собиралась уходить.

– О, Марго! Как прошло… – начала Водяная Колдунья, но, увидев обреченное выражение лица подруги, поняла, что спрашивать про стихии сейчас не стоит. – Я только что поболтала с Забавой, она рассказала мне про Экспериментальный сад.

– Что это такое? – без воодушевления спросила Маргарита.

– Как она мне объяснила, это сад, где растут необычные растения, выведенные колдунами. У Земляных там иногда проходят практики по селекции.

– Селекции?

– Ну да, например скрещивание яблони с грушей.

– Селекция! – зло повторила Маргарита, вспоминая, что она сама только что занималась чем-то похожим, вместо того чтобы овладевать стихией Огня. – Может, наш наставник тоже решил, что нам нужно поупражняться в селекции или ботанике?