По ту сторону синих гор
Шрифт:
Мужчина мгновенно скрылся, и в зале вновь воцарилась тишина. Кайгены безмолвно смотрели на своего оэна и ждали от него то ли слова, то ли какого-то объяснения, видимо при мне опасаясь говорить что-то лишнее.
У супруга на этот счёт были другие планы. Он повернулся ко мне,подтолкнул к ведущей наверх лестнице и уже собираясь последовать за мной следом, приказал Иоргу:
– Отправь эйтаров к северной заставе. Я буду позже. И Идена найдите. Где его носит?
Я
Уже наверху я хотела сказать супругу, что возможно он обидел брата своим медвежьим рычанием, и что так нельзя обращаться не только с ним, Скъёльдом, со мной, а и вообще со всеми людьми. Но как только мы вошли в комнату и закрыли дверь, муж нарушил молчание, первыми же сказанными словами вгоняя меня ступор:
– Я был достаточно жалостлив?
В его интонации не звучала ирония. И в синих глазах, глядящих на меня с мягким спокойствием, тоже не замечалось насмешки.
От внезапного прозрения у меня закололо в затылке.
– Почему ты это сделал?
– полушепотом произнесла я.
Муж изломленно приподнял правую бровь, и я озвучила то, что меня так поразило:
– Ты повёл меня на раад, поскольку знал, что я не промолчу и вступлюсь за мальчишку!
В чуть дрогнувших губах кайгена мелькнула тёплая усмешка.
– Мне было десять, когда умер отец, и управление кланом легло на мои плечи, - признался он.
– Я ничего в этом не понимал. Делал ошибки, глупости, и набивал шишки. До тех пор, пока не научился выбирать, у кого нужно перенимать опыт, чьему мнению можно доверять и к кому стоит прислушиваться. Опираясь на свой опыт, я посчитал, что Скъёльду есть чему у тебя поучиться, поэтому и пришёл с тобой на раад.
Несколько минут я даже слов не находила.
– А если я совершила ошибку?
– спросила наконец.
– Значит, я совершил её тоже. И это будет нашим общим поражением, - бескомпромиссно отбил супруг, прошёлся до дверей и заявил: - И не вздумай сегодня больше никуда лезть! А через окно к Сигрид особенно! Я вернусь поздно. У меня много дел. И да, мне нравится, как ты тут всё устроила, только...
– на миг он запнулся, чтоб добавить в бочку мёда, которым он меня только что угостил, жирную ложку дегтя: - Только вот эти тряпки на окнах - лишние!
Приехали! Вот же - медведь! Я оглянулась на окно и пояснила:
– Вообще-то, это шторы!
– Один хрен, как эти тряпки называются! Убери!
Оставив последнее
Бьёрн вышел на улицу и поднял голову к темнеющему небу. На тронутом пурпурным крылом заката небесном бархате уже появлялись звёзды, но той,света которой в Сивильгарде всегда ждали с тревогой и опаской, на небосклоне ещё не обозначилось.
Звезда Вечности всегда загоралась в канун Радмунда, притягивая своим светом кайгенов, как магнит. Она притупляла их человеческие чувства, оголяла инстинкты зверя, и они шли на её зов, чтобы в лунном круге спеть ей свою песню - древнюю, как мир. Исполненную надежды о будущем, тоски об утраченном и тревоги о настоящем.
Сейчас, как никогда, Хранитель чувствовал приближение ночи Лунных Песен. Зверь жаждал охоты и крови, драки и побед. Зверь хотел удовлетворить разгоревшуюся страсть. И просто находиться рядом с женщиной, на которую он бросил глаз,становилось всё тяжелее.
Сегодня Бьёрн едва не укусил её за плечо, оставив там сатру, чтобы каждый, кто решался хотя бы глянуть на эринейку, шарахался от неё, понимая, кому она принадлежит.
Как сдержался - и сам не понял. Страх, что она испугается, неожиданно, оказался сильнее инстинкта. Если она банный веник за орудие наказания приняла, так что же говорить о его звере?
Оэн понимал, что оттягивая время сильно рискует.
Нельзя обманывать всех, предъявляя клану в качестве эльманны женщину, которая, по сути, ею не является.
И всё же Бьёрн продолжал опасно ходить по краю, не в силах отделаться от пугающего суеверия повторить ошибку отца.
А после того, что произошло сегодня в парилке так и подавно.
Хотел, чтобы сама... Губы свои сладкие поцелуям подставляла, глаза закатывала от удовольствия, льнула его ладоням, к телу прижималась.
Бьёрн тряхнул головой, прогоняя видения извивающейся в его руках обнажённой жены и, ускорив шаг, прыгнул в сгущающуюся темноту, уже перекидываясь зверем.
С утеса Северных Ветров, где он приказал ждать его эйтарам, весь Эдерхейд был виден как на ладони. А потому Хранитель хотел, чтобы воины его клана чётко понимали, откуда может прийти реальная угроза в случае открытия проходов из разлома.
Поднявшись на смотровую площадку северной заставы, Бьёрн кивнул собравшимся там кайгенам и, не желая отгягивать серьёзный разговор начал с самого главного.